Ручьи быстро бежавшей воды прокладывали себе путь в земле: с небес выпало столько дождя, что вода не могла уже впитываться почвой и бежала по поверхности. Время от времени я пил, не думая о том, что в ней могут быть какие-нибудь чуждые элементы, вредные для меня. Но если я имел воду, то пищи не было, и воспоминания о жирной массе, которую я так неохотно ел — когда это было? прошлой ночью? две ночи назад? — преследовало меня, принимая пропорции авакианского банкета с его 25-ю церемониальными блюдами. Через некоторое время я нарвал листьев с кустарника и стал жевать их, выплевывая мякоть.

Время теперь не имело значения. Сколько дней лежало позади — я не знал и не хотел знать.

Ярость дождя утихала. Что-то слабо осветило небо, но это еще не было светом.

Свет? Я внезапно понял, что твердо иду к свету. Не к желтым фонарям крепости или Ирджара…

Лунный шар… серебристый, зовущий.

Только там был такой шар-лампа. Последний предупреждающий шепот в моем мозгу быстро увял. Лунный шар…

Глава 7. Майлин

Глава 7. Майлин

По воле Моластера у меня есть власть Певицы и все, что с ней связано: дальнее зрение, всестороннее зрение, растягивание Колец. Иногда это отягощает жизнь, когда внутреннее желание входит в противоречие со всем этим.

Я желала только одного: оставаться на ярмарке с моим маленьким народом, а, проснувшись от первого ночного сна, поняла, что пришел зов, хотя не знала, откуда и от кого. Я услышала, как скулил и хныкал мой маленький народ, который чувствителен к влиянию власти, потому что сильное принуждение заденет также и их, принесет недовольство и страх.

Моя первая мысль была о них. Я накинула плащ и пошла, водя жезлом вверх и вниз, чтобы они смотрели на меня и забыли страх. Когда я дошла до того места, где мы положили барска, я увидела, что животное на ногах. Оно стояло, чуть опустив голову, как бы готовясь к прыжку. Его глаза горели желтым огнем, и в них жило безумие.

— Послание, — сказал Малик, подходя ко мне.

— Да, — согласилась я, — но не от языка или мозга Древних. Если они не взывали к власти, то этот ответ не им, а мне!

Он серьезно посмотрел на меня и сделал жест, частично подтверждавший мои слова.

Мы были кровными родственниками, хотя и не близкими, но Малик не всегда был одного мнения со мной. Он часто предостерегал меня от того, что считал безрассудством. Однако он не мог не верить Певице, которая говорит, что получила сообщение, так что теперь он ждал.

А я взяла жезл в ладони и медленно поворачивала его, потому что теперь мой маленький народ успокоился и страх больше не возникал, потому что был отгорожен от их мозга барьерами власти. Я направляю жезл на север, на юг, на запад — жезл не двигался в моем слабом захвате. Но когда я повернула его на восток, он сам выпрямился, указывая точное направление. Он стал горячим, требовательным, и я сказала Малику: