Со стороны центра площади выбегает мужчина, расширенные полные испуга глаза которого мельком и проницательно взирают на нас.

— Солдаты! — орет он, не останавливаясь. — Прибыло еще три колоны солдат!

— Что будем делать, Люк? — вырывается у меня. Противостояние зашло в глухой угол, и, наверняка, мы не выживем. Но, как же наши планы? Разве мы никогда не проживем нашу совместную, долгую и счастливую жизнь? Ну, почему он молчит?! У него что, нет запасного плана?

— Маверик, — наконец-то произносит Люк, — тебе нужно уходить.

— Что? Нет! — отрезаю я, чуть ли не топнув ногой. Как он такое может говорить?! Он ведь прекрасно знает, что мое место на площади в самый разгар восстания и рядом с ним. Нам всего лишь нужно придумать, как выйти из затруднительного положения.

— Тебе нельзя находиться здесь. — настаивает он. — Поверь мне!

— Не неси всякой ерунды! — возражаю я.

— Угомонись! Не будь такой упрямой, Маверик! — срывается Люк. — Послушайся меня, ладно?

— Иначе, что? — злюсь я на него. И до чего же Люк бесчувственный! Он что, не понимает, что я его не оставлю?

— Иначе…

Со стороны Администрации неожиданно появляется Генри Кендрик, которого сопровождают два одетых в мешковатую одежду здорованя. Это изгои! — радуюсь я про себя. Вольноотпущенные пришли на помощь, они здорово нас подкрепят! Я совершила огромную ошибку, заранее разуверившись и упав духом. С нами теперь изгои…

— Хорошо. — одобряюще вздыхает Люк, замысловато ухмыляющемуся Генри Кендрику. — До рассвета протянем.

— Все возможно. — просто отвечает тот, и хлопнув Люка по плечу, уходит. А два великана остаются, и как мне выдается, это не знаменует для меня ничего хорошего.

— Они отведут тебя в безопасное место. — предупреждает меня Люк.

— Что? — изумляюсь я. — Нет! Ты не посмеешь… Нет, Люк, я хочу быть с тобой. — возражаю я, цепляясь за воротник его куртки. Люк подает сигнал и два великана, схватив меня, оттягивают от него.

— Ослабь свои поганые щупальца! — яростно требую я, упираясь. Меня переполняет злость. Пытаясь вырваться из их ухватистых лап, брыкаюсь и верчусь, как перевернувшийся на спину жук. Но, заметив, что Люк отдаляется, ощущаю сжимающийся снежок боли в груди, и разразившись горькими слезами, умоляю его вернуться. — Нет, Люк! Не уходи! Не бросай меня… Люк!

Но, он будто не услышав меня и не обернувшись, скрывается за безжалостным огнем. Не чувствуя себя от злости я продолжаю вопить, безостановочно колочу кулаками по спине одного из изгоев, который несет меня, и даже угрожаю отгрызть ему ухо. Но ему хоть бы хны.

Мы стремительно отдаляемся от места, где возобновляется активная ружейная перестрелка, и раскатывается бабаханье взрывов. Началась зачистка Площади Свободы.