В такой час вокруг никого не было, не было стражников на окружающей территории, когда они шли к ближайшему дворцу от поселка ремесленников. Художник и его сопровождающие подошли к дверям. Возле них тоже не стояли стражники.

Они вошли и сразу же начали спускаться вниз по лестнице. Перо ужасно боялся. Он знал, что происходило в подземельях Серессы с теми, кто чем-то не угодил Совету Двенадцати.

Но зачем им понадобилось куда-то его вести, чтобы там убить, или причинить какой-то вред? Еще до того, как он начал работать. За то, что ему известно? За тот яд, который он вылил в речку? Это не стали бы делать ночью – и калиф нуждается в его услугах.

Он вдруг подумал, что это объясняет, почему они пришли тайно. Тот, кто захватил его сейчас, не хотел, чтобы об этом узнал Гурчу. Он собрался с духом. И сказал, спускаясь по мраморным ступеням:

– Вы знаете, что калиф накажет вас, если я не смогу выполнить свою работу?

И получил удар по затылку.

– Тебе велели молчать. Молчи.

Они спустились вниз, в коридор на этом нижнем этаже. Перо увидел полы, которые отполировало время, местами плитки потрескались, отскочили. На стенах имелись держатели для факелов, но не было факелов, только свечи в руках у двух его стражей. Они были одни здесь, внизу, шаги отдавались эхом. Была середина ночи.

Они подошли к тяжелой двери. Тот человек, который его ударил, снял ключ с пояса и повернул его в замке. Распахнул дверь. Это потребовало некоторого усилия, дверь скребла по полу.

– Иди, – сказал человек с ключом. – Мы будем здесь. И отведем тебя обратно, когда ты снова выйдешь отсюда.

– Идти? Туда? – спросил Перо. – Одному?

Он слишком поздно вспомнил, что не должен разговаривать, но на этот раз удара не последовало. Только презрительный смех.

– Ты бы предпочел, чтобы пришла твоя мать и отвела тебя за ручку? Там туннель, он освещен, он ведет только в одно место, к двери в конце его. Постучи, когда подойдешь к ней. Иди.

И Перо бесцеремонно втолкнули в туннель. Толкнули сильно. Он полетел вперед, споткнулся. Дверь закрылась у него за спиной, со скрежетом. В замке повернулся ключ.

Он остался совсем один, глубокой ночью, глубоко под землей, и почти сразу же его охватило странное ощущение – но не вполне предсказуемый страх, а что-то другое.

Виллани посмотрел в туннель. Он поворачивал направо, это художник видел при свете факелов на стенках. Но странным было ощущение тревоги – помимо очевидных причин для страха.

Теперь перед его мысленным взором возник тот предмет, к которому он прикоснулся в лесу Саврадии, когда полз по поляне.