Обычная история. Безродному изгою бежать было некуда. Тем более – девушке. Одна не проживет, сгинет, а заступиться – некому. Раба – знать, судьба такая.

– Пока будешь прислуживать на драккаре, – подумав, распорядился вождь. – Обижать тебя не станем, но помни – отныне ты принадлежишь мне, Гендальфу-конунгу по прозвищу Странник!

– Ты – конунг?! – девушка бросилась на колени. – О, прости меня, славный вождь, я думала, ты просто ярл, один из многих.

Она говорила на языке норманнов, да и по виду казалась скандинавкой – светлые волосы, чуть тронутая загаром, кожа… И…

– Что у тебя за рисунок на спине, под левой лопаткой? – полюбопытствовал стоявший позади Ульф. Надо сказать, парень так и не сводил глаз с юной красавицы… впрочем, не только он один.

– А ну-ка, повернись, – тут же распорядился Гендальф.

Потупив взор, пленница покорно повернулась… точеная фигурка, стройные бедра – все при всем… И белесые шрамы – через всю спину! Видно, когда-то стегали плетьми… А под левой лопаткой девы синела свернувшаяся клубком змея с поднятой головой и раскрытой пастью!

– Это сделали те, от кого я бежала, – вздохнув, пояснила раба.

Князь вскинул голову:

– А ну-ка, подробней! Хотя… оденься сперва… Там, у левого борта, сундуки – возьми себе что-нибудь…

Дева поскромничала, выбрав простое льняное платье из выбеленного на солнце холста и синюю тунику на тонких лямках. Фибулы тоже взяла бронзовые, не золотые. И еще – с разрешения вождя – повесила на грудь такую же бронзовую подвеску в виде молота Тора. Оберег.

Волосы расчесала гребнем, такая стала красавица – не отвести глаз!

– Как звался твой народ?

– Колбинги… Многие говорят – колбеги, а некоторые обзывают кюльфингами – дубинщиками. Это неправда, у наших воинов есть и мечи, и секиры, и копья! Нет только порядка на нашей земле.

Девушка снова вздохнула и потупила взор.

– Колбеги, говоришь? – Гендальф радостно потер руки. – Ну-ну… Ты хорошо знаешь эти места?

– Эти не очень, – честно призналась пленница. – Но свои родные – знаю. Ти-хвин-река. «Злой поток» значит.

– А зовут тебя как?

– Хельга.

– А шрамы? Плеть?