– Верно! – засмеялся Эгиль. – Это, конечно, не так – я и до трех сотен сосчитать могу свободно. Но уж больно нравилось сестрице надо мной шутить.

– Кстати, Эдна передала тебе послание, славный ярл, – Гендальфу уже надоело стоять у ворот, как бедному родственнику. – Найдется, кому прочесть?

– Найдется! – снова приосанился ярл. – У меня жена – редкостная грамотейка! Она даже понимает латинскую речь, представляете?

– Откуда ж такая? – услыхав про латынь, Гендальф искренне удивился.

– Из колбегов, – махнув рукой, Эгиль попросил перебросить послание через ворота, что по знаку вождя и проделал Рольф.

То ли супруга ярла оказалась не такой уж и грамотейкой, то ли Кривая Секира чересчур сильно метнул пергаментный свиток, а только конунг со своей малочисленной свитой простояли под воротами еще минут десять… И только потом тяжелые створки, наконец, раскрылись, и уже потерявшие всякое терпение визитеры вошли на просторный, мощенный сосновыми плашками двор.

Кроме башни и частокола, внутри крепости оказались многочисленные жилые помещения и хозпостройки – амбары, птичники, конюшня. Рядом с башней располагались хоромы вождя – три бревенчатых сруба под одной вальмовой крышей, крытой сверкающей серебром дранкой.

Навстречу гостям спустился из башни сам ярл с супругой и свитой. Эгиль уже снял шлем, золотистые, как и у сестры, волосы его нимбом сияли на солнце, светлая небольшая бородка была заплетена в щегольские косички-вилы. Рядом с ярлом улыбалась миловидная девушка в желтой тунике и с длинными темно-русыми волосами, завязанными на макушке узлом и стянутые узенькой шелковой лентой. По всей видимости – это и была знаменитая «грамотейка» супруга. Симпатичненькая, да, но, верно, та еще зануда! Ей бы очки – типичная отличница-«ботанка».

– Я слышала про тебя, славный Гендальф-конунг, – вместо ярла разговор начала его зануда-жена. – Входи же в наш дом со всеми своими людьми. Будь нашим гостем.

Эгиль дал Гендальфу одних лишь проводников, в воинах конунг не нуждался. Викинги вновь спустились обратно, по Паше-реке, до того самого места, где течение поворачивало на север. Там, среди лесов, располагалось большое селение под «говорящим» названием Кривой Наволок. Местные жители подчинялись Эгилю-ярлу, платили ему дань, а потому без лишних вопросов истопили баньку высоким гостям. Топилась банька, конечно, по-черному, и ей был рад, пожалуй, один только Гендальф да выходцы из Альдейгьюборга, остальные викинги парную не жаловали, предпочитая бултыхаться в реке.

Белоголовая Хельга, юная рабыня без роду и племени, старалась угодить новым хозяевам во всем, исключая, пожалуй, того главного, что больше всего нужно мужчинам от женщин. Пленница очень боялась понести, ибо было еще не известно, как сложится ее дальнейшая жизнь. Родить никому не нужного малыша, да потом мыкаться – так Хельга не хотела, а потому вела себя весьма разумно и осторожно. Готовила пищу, стирала, но трогать себя не позволяла, осаживала. Да к ней особо и не лезли, все знали, сам конунг приказал девчонку не обижать.