Она не привыкла промахиваться.

Темная ярость накатила волной, но не туманила разум, и тщетно ярился Зверь в поисках выхода. Выходом была магия. Но в руках шефанго свистело тяжелое лезвие, Эльрик выплясывал вокруг воющей кошки, скользил змеей, языком огня, солнечным бликом. Словно смерть со смертью встретилась на узкой лесной прогалине. И единственным поцелуем, аккуратным, почти ласковым, наградил Тварь свистящий топор.

Единственным поцелуем, раскроившим прекрасную женскую голову.

— Красивая киска, а Тарсаш? Умеем, если хотим.

Они свернули стоянку и ушли. Неразумно оставаться рядом с мертвым телом. На запах крови очень быстро сползается всякая дрянь. Они ушли.

Только Тарсаш, прежде чем покинуть поляну, яростно и жестоко искромсал подкованными копытами кошачье тело, ломая тяжелые крылья, разрывая пушистую шкуру, дробя тонкие трубчатые кости.

Конь пощадил только лицо. Красивое лицо. Даже сейчас красивое, щерящееся обиженно из-под кровавой маски.

Голос пришел в сон или пришел во сне, скользнул по зыбкой границе между явью и миражом, зашелестел бесплотно, разрывая дремотный туман, завораживая шепчущими мороками:

— Послушай сказку, шефанго. Древнюю сказку. Быль, что старше времен. Легенду, которой не было. Послушай. И сделай выбор между покоем и честью. Далеко-далеко, Дальше, чем самый далекий край мира, и все же ближе, чем земля, по которой ты ходишь, лежит дорога. Дорога смерти и дорога безумия, дорога мрака и дорога ужаса Дорога к Башне. К Мечу Неназываемого. К Оружию, равного которому не было и не будет во всех мирах.

— Так уж и во всех? — Эльрик вырвался из бредового сна с каким-то даже страхом. Голоса ему еще никогда НЕ снились. Потряс головой. Почуял рядом теплого, сонно-спокойного Тарсаша и вздохнул с облегчением.

— Во всех, — подтвердил голос.

Император дернулся и огляделся по сторонам.

Глупо, конечно. Голос-то звучал в голове.

— Этот Меч был похищен Неназываемым, когда Ужасный освободился от оков. Мрак боится Меча. Но предатели Света заточили клинок в Черной Скале, в Башне Тьмы в подземелье Безвременья.

— Неназываемый — это Темный? Тарсе? — Эльрик все еще не мог понять, проснулся он или спит до сих пор. — Чего ж вы его Ужасным-то?

— Не произноси презренного имени, ты и без того слишком дерзко ведешь себя.

— Величайшие? — Шефанго ухмыльнулся и снова вытянулся на плаще. — Вы, что ли? Меч-то вам зачем?

— Меч охраняют порождения Тьмы, — продолжил голос игнорируя вопрос, — Твари, маги и Древние. Тысячи героев уходили туда, но ни один не добрался до цели.

— Угу. Это обнадеживает. А я вам чем помешал? Если, конечно, я правильно понял, вы меня туда хотите отправить.