К вечеру очередного из дней пути, оборванные, едва переставляющие ноги, они вдруг вышли к раздолбанному, отдельно стоящему зданию без крыши, напоминающему барак. Сложено мрачное здание было из серого силикатного кирпича, но по торцу красным огнеупором было выложено «1984». Николай безошибочно определил здание как коровник и закрутил головой во все стороны. Метрах в трехстах обнаружился второй такой же остов, до половины высоты заросший давно оставшимися без листьев кустами. Ага.

– Вон туда, – предположил он, и они побрели чуть более весело. Говядины не предполагалось, но хоть какое-то жилье могло быть совсем рядом. Посреди леса коровники или свинарники не ставили, наверное, даже в 80-е.

На ходу он оглядел своих. Замызганные, с царапинами от веток на бледных мордах, в расчесах от комаров, в прыщах от авитаминоза. Но чистые, и в чистой одежде, за этим он следил. И с оружием. Все же военные, а не чмошники. Лично у него хлюпало уже в обоих ботинках, а не в одном правом, как еще вчера. И болели пальцы ног, и вообще непрерывно ныли мышцы, и мочился он с кровью. Ничего, зато никто их до сих пор не нашел. А простые шутки про «вот так вот и до своих дойдем» до сих пор вызывали улыбки, а не раздражение.

– Боже ты мой… Дым.

– И правда. Причем нормальный, деревянный. Почти правильно идем пока.

Глупое слово сказалось, но своим понятно. Да, дым бывает вовсе не только «деревянный». Дым от горящих домов пахнет совсем другим. И от горящей техники – тем более, какая бы эта техника ни была и что бы там у нее ни было внутри. А тут просто дрова.

Нюх у всех обострился. До жилья они брели еще километра два минимум. Тоже логично: кто будет ставить жилье вплотную к коровникам? Или, наоборот, строить коровники вплотную к жилью?

Несколько улиц: две или три. Несколько домиков, выкрашенных в темно-зеленый и синий цвета: наличники белые или желтые. Заборчики, садики, сараи разных размеров. Вот тут реально пахло жильем. Живыми. И собаки брехали в несколько голосов, и жизнь чувствовалась прямо по запаху. Но людей видно не было.

– Вроде тихо. И давно тихо, наверное… Ну что, попробуем? Вот этот, с краю.

– Есть… Крок, чуть сзади будь. Улочка эта…

– Вижу. Понял.

– Эй, хозяева! Есть кто-нить, отзовитесь?

В калитку они стучали с силой, но без излишней грубости. И так было понятно, почему никто не высовывается. И даже в окна не выглядывает.

– Люди, да не будьте же вы свиньями! Мы ж не ломаем ничего! По-доброму просим! Мы военные!

За стеклом что-то мелькнуло, качнулась и снова обвисла белая кружевная занавеска.