– Надеюсь, ты не думаешь, что я роптал? – Приятель ловко пристроился сбоку. – Я всего лишь попросил немного развлечения и какое-нибудь знамение для укрепления твоего духа. Меня услышали, что не может не радовать, но вот поняли ли?

2

2

Агас нашел-таки своего негоцианта, и тот в самом деле предпочел монетам драгоценности. Вырученной суммы, к вящей радости самого маршала и восторгу неутомимого Ламброса, с избытком хватало на вожделенные орудия. Капрас пришел в отличное настроение, усугубленное тем, что для поездки к Турагису нашлось просто изумительное объяснение. Какой казар? Какая любовница? Командующий уходящего на защиту Паоны корпуса будет последней свиньей, если не поблагодарит отставного стратега за пушки лично!

– Агас, – окликнул задержавшегося адъютанта маршал. – Что там с кобылами?

– Пагос поехал забирать. Мой маршал, случилось одно недоразумение. Вы, то есть Турагис, был прав, когда говорил о фамильных драгоценностях, там в самом деле самое ценное – камни.

– Надо же, – удивился Капрас, – а мне эти подвески показались настоящим чудом. Даже жаль было отдавать!

– В том-то и дело! Рубины стратег купил или обменял по случаю, и как бы не у мерзавца. Анфобис однажды уже оценивал этот гарнитур и присутствовал при сделке, как уважаемый свидетель. Это было в Кипаре пять лет назад, но некоторые вещи забыть невозможно.

– Твой приятель часом имени не назвал?

– Нет. По его словам, дворянин, купивший рубины, достоин глубокого уважения, однако судьба наградила его на редкость беспутным сыном. Похоже, шалопай обокрал отца и сестру, чьим приданым должны были стать драгоценности.

– Так ты привез гарнитур назад? – с деланым равнодушием спросил Капрас, осознавая, как подвески пойдут Гирени. Не сейчас, само собой…

– Нет, Анфобис его выкупил. Он напишет бывшему владельцу и уладит все формальности.

– И прекрасно, – буркнул Карло, почувствовав совершенно неподобающую досаду. – Йорго, ну что там еще?

– Прочь, балбес! – потребовали за дверью, которая немедленно распахнулась, пропуская очень важную особу – самого прибожественного легата. Сервиллионик был явно доволен жизнью и собой, а при виде Агаса так и вовсе просиял.

– Все в капитанах прыгаешь? – пропел он, раскрывая знаменитые гвардейские объятия. – Ах ты, пакость столичная!

– Дрянь ты, Лидас! – тем же тоном откликнулся Агас. – Хоть и прибожественная!

– Четырежды! – уточнила дрянь, колотя бывшего сослуживца по спине, сослуживец, впрочем, не отставал. Вот так и понимаешь, что такое молодость! Глядя на бушующих от избытка сил гвардейцев, потому что из гвардии уходят только в Закат. Или в тоску и старость, которые из вежливости величают здравым смыслом. Карло Капрас ушел именно туда и вроде бы до сегодняшнего дня не жалел, хотя что это он раздосадовался? Осыпать Гирени рубинами все равно не на что, а пристойным маршалом в гвардии не стать, только мужем выгодной дуры или любимчиком сановника. Но сановники, бывает, ломают шеи.