– Я не могу… не готов говорить о таких вещах, – отрезал или по крайней мере попытался отрезать Карло, припомнив слова послушника Пьетро о дружбе казара с Алвой.

– С посланцем чужого государя, нэсомненно, – улыбнулся кагет, – но нэ с женщиной. Женщина может казаться глупой, но она думает сэрдцем, и в этом сэрдце больше мудрости, чем в сотне древних книг. Казар надеется, что его вновь обретенная сестра столь же разумна, сколь и принцесса Бакрии Этери, чье поручительство даровало свободу губернатору Кипары.

– Превосходительный вернулся?!

– Возвращается. Он обременен грузом лет и просто грузом. Бакраны сочли возможным вернуть Кипаре часть имущества субгубернатора, кое до вмешательства Этери полагали платой за освобождение ваших соотечественников от разбойников. Если у меня будет поручительство маршала Капраса, я встречусь с превосходительным, дабы обговорить наше участие в беженцах, но прежде всего я должен привезти казару письмо сестры.

– Я поеду к Гирени, – радостно и от души пообещал Карло. – А вам пока придется воспользоваться моим гостеприимством. Стратег Турагис, у которого гостит… сестра казара, не испытывает… приязни к иноземцам.

4

4

Жермону не довелось как следует узнать генерала Вейзеля, но у великого артиллериста могла быть лишь такая вдова.

– Ваш приезд удивляет, – объявила она. – В военное время место генерала в армии. Курт был прекрасным мужем, но ему и в голову не приходило испрашивать отпуск, чтобы опекать меня. Даже в мою первую беременность, когда от Курта – он тогда носил капитанскую перевязь – зависело куда меньше, чем от вас теперь.

– Я не испрашивал, – запротестовал Ариго, – это решение Проэмперадора, он…

– Надеюсь, он утвердил вашу волю? Маркграф всегда заверял распоряжения Курта.

– Савиньяк не любит завещаний. – И он четырежды прав! – Проэмперадор считает, что о семьях погибших позаботятся выжившие.

– Мальчишка! – фыркнула баронесса, и Жермону внезапно послышалось «пфе!». – Мой муж не сомневался в своих соотечественниках и очень долго уважал маршала фок Варзов, но свои дела устраивал сам. Савиньяк – южанин и слишком рано потерял отца, он многого не понимает. Бросивший трофейный парк безответственно отнесется и к семейным делам, но вам с Райнштайнером следовало настоять. Вместо этого вы покидаете авангард и мчитесь сюда, хотя помочь жене сейчас вы не можете! О «Графине», похоже, можно не спрашивать.

– Напротив, сударыня. Вопрос решен, пушка…

– Мортира!

– Мортира будет использована там и так, как хотел генерал Вейзель, но граф Савиньяк решил, что этого недостаточно. Он намерен добиться, чтобы будущие генералы от артиллерии получали перевязь, положив руку на «Графиню».