– Особенно если учесть, что неба здесь нет. – Рокэ тоже коснулся воды и быстро провел мокрыми пальцами по лицу. – Доберемся до Кольца, напишите Арлетте. Она вас любит, и ей от вас теперь скрывать нечего.
– Напишу, – пообещал Робер. Как Ворон с наследником змеюки-Бертрама, а теперь еще и Салиганом умудрились не просто влезть в душу, но и согреть ее, Иноходец не понимал, просто рядом с болью угнездилось нечто, не дающее захлебнуться потерей. С первого же дня невидимого вдовства, когда он очнулся в уже разобранном лагере, помня безумный разговор у реки и не зная, был ли тот на самом деле. Если да, жизнь становилась окончательно пропащей, но дожить ее было нужно хотя бы в память Левия и Никола.
5
5
Дожить… Для начала попробуй хотя бы встать! Робер зашарил по земле в поисках перевязи, нашарил Котика, тот как-то странно гавкнул и осторожно прихватил погладившую его руку, не давая подняться. Эпинэ не противился, лежал и смотрел в облака, сам не зная, чего ждет. Оказалось, Ворона. – Я вам не снился, – сказал тот, протягивая перевязь. – Готти, пусти. Вставайте, сударь, здесь неплохо, но лучше оставить этот берег за спиной. Дракко оседлан. Вот, выпейте… Валме с вином вы не дождались, а от одной касеры голова не болит. Робер выпил и сел в седло. Марианна умерла, он жил и куда-то ехал, уже не мечтая о ставшем ненужным доме. Ближе к вечеру с ним поравнялся Алва, но ничего не сказал, просто пристроился рядом. Сперва маршал молчал, потом принялся вполголоса напевать. Наверное, это было привычкой, ведь он пел даже в тюремной карете.