– Я же сказал! Это дело Лионеля.

– То есть он нашел выход? Уже нашел?

– Да. У Заля будет чем заняться. – «Не могу напоследок не напомнить, что я вполне себе жив, а хоть бы и нет – твое дело воевать, а не кудахтать…» – Они что там, уснули?

– Не думаю, – Себастьен отшагнул, позволяя гостю выбрать стакан. – Ты сейчас к Карои?

– К себе. Нашелся человек, который хорошо знает китовников.

– Рад за него… А может, Бруно подождет? Мне наш собственный заяц как-то ближе.

– Это не обсуждается. Приказ получишь к вечеру.

То же вино, что полчаса назад, а будто полыни плеснули, хотя алаты в самом деле к свадьбам мансай на полыни настаивают. На полыни и еще на чем-то…

Ждать в комнате, будто пропахшей его собственными разглагольствованиями о необходимости утопить Заля, Эмиль не стал, впрочем, ординарцы Себастьена не мешкали. Отдохнувшие кони рвались пробежаться, это свита позевывала и все еще думала, что впереди алаты и алатское. Объяснять, в чем дело, маршал не стал, просто свернул на нужную дорогу, как это сделал бы Ли.

4

4

Альбина проводила людей до порога храма, где и уселась, Робер зачем-то обернулся поискать кота и нашел – тот, как оказалось, замыкал шествие.

– Эпинэ, – велел Алва, – идите-ка вы с Рамоном вперед, мне нужно побеседовать со старым знакомым.

– С кем? – слегка растерялся Иноходец. – Тут же никого нет.

– С котом, и это очень важно.

– С котом?! – По всему это было шуткой, но отчего-то казалось даже не правдой – откровением, будто в каком-то житии.

– Не удивляйтесь. Все кошки с рождения понимают кэналлийский.

– Полезли, – Салиган уже зажигал фонарь, – подслушать все равно не выйдет.

Тяжелая перекошенная дверь была не заперта, однако открылась не сразу. Лицо тронул истосковавшийся сквознячок, который не пах ни гнилой водой, ни цветами – зимой засыпают не только деревья, но и запахи. Рамон повел фонарем, рыжеватый луч сунулся внутрь и напоролся на так и не убранные осколки.