— Что я должен делать? — растерялся я. — Создавать такую организацию? Ваше величество, увольте, ради бога! Я всю ту жизнь бегал от общественной работы, да и кем‑то управлять не люблю и не умею! Могу написать, что она должна собой представлять, ее программу и устав, но занимаются пусть другие.

— Все вы можете и умеете, — вздохнул он. — Просто вы лодырь. Ладно, пишите все, что посчитаете нужным, а потом принесете мне. Можете идти.

Неприятно, когда тебя называют лодырем, особенно когда это делает самое высокое начальство из всех возможных, но, выйдя из кабинета, я с облегчением вздохнул. Взваливать на свою шею такую обузу… Нет уж, пусть лучше буду лодырем. Сидение за записями много времени не заняло. Поскольку я не собирался делать ставку на религиозный фанатизм, религия в моем программном документе была вроде изюма в булке: вкус придает, но ешь все‑таки больше тесто. Основной упор был сделан на патриотическое воспитание. Заодно я предложил начать им заниматься с младших классов, создав в них что‑то вроде пионерской организации. Символику, не мудрствуя лукаво, содрал ту, которая была в СССР, пионеров тоже назвал пионерами, а вот с названием для организации молодежи пришлось поломать голову. В конце концов я остановился на Пасомоле, что в переводе означало патриотический союз молодежи. В общем нормальное название. В той реальности привыкли к комсомолу, который звучит ничуть не лучше, в этой пусть пасомольцы привыкают к моему творению. А если не понравится, пусть думают сами. Переписав все начисто, я отнес свои записи императору.

— Понравилось все, кроме названия, — сказал он мне на следующий день. — Ладно, отдам тем, кто будет этим заниматься, пусть еще подумают они. И с детьми вы хорошо придумали, особенно с начальной военной подготовкой. Это пригодится.

Я вернулся в нашу комнату и опять увидел Рейтерна у радиоприемника, который у нас так и не забрали. Теперь у старика было чем занять время.

— Что произошло, пока я отсутствовал? — в шутку спросил я.

— Вот вы шутите, — сказал он, — а интересные сообщения были на самом деле. Например, о прибытии в порт Лондона американского крейсера «Уичита». Передали, что это дружеский визит, хотел бы я только знать, кто на нем прибыл с изъявлением дружбы.

— А что говорят сами американцы? — спросил я.

— Об этом крейсере — ничего. Они вообще стали меньше говорить, больше пускают в эфир музыку. Но компания в газетах продолжается.

— Думаете, они договорятся? — спросил я.

— Трудно сказать, — задумался Николай Михайлович. — С одной стороны, они в последнее время наделали друг другу гадостей, а с другой — все‑таки у американцев и англичан очень тесные связи и много общих интересов. Англичане оказались между двух огней и должны сделать выбор. Я бы на их месте был в затруднении. Если они вступят в союз с американцами, то тем самым сразу объявят войну кайзеру, а союзники смогут им помочь только флотом и лишь немного авиацией. И отказать американцам теперь будет трудно. Британия очень уязвима из‑за ее колоний. В них никогда не было больших сухопутных сил, разве что когда вели боевые действия, а кораблей сейчас тоже мало. Для Американских штатов будет несложно их занять и интернировать всех военных. Создадут на территории колоний несколько больших авиационных баз, и англичанам придется забыть о том, что они когда‑то принадлежали короне. В доминионы янки не полезут, но и из них англичанам не окажут никакой помощи. Это надолго отодвинет войну с нами, но потом она будет еще более кровопролитной.