Было в этом постоянстве что-то проникновенное и умиротворяющее. Балфрусс прожил вдали от Севелдрома не так уж долго, но мелкие изменения бросались в глаза. Мужчины растили усы по последней моде, тогда как раньше в ходу были пышные бороды. Одежда стала ярче, но при этом скромнее, чем ему помнилось. Еду в тавернах теперь приправляли специями с запада (оно и к лучшему – местная кухня всегда казалась ему пресноватой). Всюду Балфрусс замечал перемены, и только здесь, в доме Великого Создателя, время как будто застыло.

Высокий арочный потолок, широкие каменные колонны, витражи и тяжелая деревянная мебель нисколько не изменились. Вдоль одной стены висели портреты бывших патриархов, от прошлых веков и до наших дней. Напротив нее – пейзажи, подаренные местными художниками. Балфрусс заметил лишь одно новшество – пеструю галерею аляповатых рисунков у дальней стены. Присмотревшись, он понял, что это портреты короля Маттиаса, нарисованные детьми, а подписи в простых словах выражают соболезнования.

Элоиза сидела в четвертом ряду. Балфрусс сел рядом и молчал, наслаждаясь покоем и тишиной.

Мысли, приняв свободное направление, вернулись к недавним событиям. У него больше не было секретов. О Чернокнижнике знали королева и ее генералы, знали и собратья Балфрусса. Он рассказал им даже о Граэгоре, хотя это далось ему нелегко.

– Ты говорил с ним? – спросила Элоиза, словно прочитав его мысли.

Она побледнела и осунулась, глаза покраснели от слез и бессонницы. Траурные одежды придавали ей мрачный вид, и на секунду она напомнила Балфруссу Осколка. Искру жизни Элоиза похоронила под горой скорби.

– Нет, не говорил.

– Он действительно твой отец?

Как бы ему ни хотелось, Балфрусс не мог этого отрицать. Вэннок уже какое-то время знал правду и ждал удобного случая, чтобы с ним поделиться.

– Да, – ответил он наконец.

– Тогда вам нужно поговорить, и как можно скорее.

– Зачем?

– Затем, что завтра один из вас может погибнуть. – Слова прозвучали мягко, однако Балфрусс знал, какую боль они ей причиняют. Тщетно пытаясь предложить хоть какое-то утешение, он взял Элоизу за руку, но по-прежнему не смотрел на нее, чтобы чувства, похороненные еще в Пустыне, не вырвались наружу.

В смерть Дариуса до сих пор было сложно поверить. Балфрусс все ждал, что его простодушный друг вот-вот забредет в церковь и усядется рядом. Воспоминания об их знакомстве были свежи, будто Балфрусс всего несколько дней назад пришел в Корумшах, где совсем никого не знал. Дариус принял его как желанного гостя, ввел в свой дом, научил местным обычаям. Благодаря Дариусу он познакомился с Элоизой и получил должность при дворе, заслужив доверие короля Пустыни. Влияние Дариуса простиралось так далеко, что король позволил ему наречь Балфрусса Кровным братом. Теперь, с его смертью… Балфрусс огляделся по сторонам, но не нашел, чем отвлечься от темных мыслей. Оно и понятно: церковь строили в расчете на то, чтобы в ее стенах нельзя было избежать невысказанной правды.