Покрепче уцепившись за ветку, Сочия медленно повернула голову и увидела позади то самое Орудие, которое и подарило ей кристалл. Орудие сидело, поджав коленки и положив на них подбородок, на ветке, которая точно бы не выдержала такой вес. На демонице был старомодный наряд, волосы заплетены в косу, обернутую вокруг макушки.

Сочия превратила свою голову в некое крошечное подобие головы человеческой и пропищала:

– Почему по-людски не разговариваешь? Да и кто ты вообще такая?

В ответ демоница чуть заметно улыбнулась, выпрямилась во весь рост на своей веточке, постояла на одной ноге, ухмыльнулась, поднялась на носочки, сделала пируэт.

– Вспоможение тебе, дабы спасти строптивую твою наперсницу.

Тут демоница заметила на шее у Сочии свое ожерелье и на мгновение тревожно вытаращила глаза.

– Я слушаю.

Орудие ухмыльнулось.

Лицо Сочии оставалось спокойным, хотя мысли ее одолевали весьма злобные.

– Наперсница твоя Кедла преискусно орудует тем, что даровано ей, но горяча не в меру, – сказала демоница все в той же своей странной манере, взгляд ее то и дело обращался к ожерелью.

– Именно поэтому и оказалась в плену, – кивнула Сочия.

– Мыслила ли ты, как вызволить ее?

– Не могу больше так разговаривать, но если превращусь в человека – замерзну.

– И сокровенное свое предашь. За мной же следуй.

Демоница хихикнула, в мгновение ока обратилась в ворона, поднялась в воздух и полетела на запад. Сочия последовала за ней. Света было достаточно, чтобы разглядеть никому не нужных мертвецов и падальщиков, запоздало выискивающих, чем бы поживиться на уже неделю как обобранном поле брани.

К вечеру о гигантских птицах узнает вся округа.

Орудие спикировало над западной опушкой и приземлилось возле хижины лесоруба. Сочия села рядом. Хижину бросили совсем недавно: видно, лесоруб не хотел оставаться вблизи грандиозной бойни.

Сочия превратилась в человека.

– Пресвятая Ааронова задница! Как же холодно!

– Облачись. Огнь разожгу я и тебе найду теплую справу.