— Убей его, Ацур! — свирепо заорал Оря, потрясая булавой.

— Тишина! Тишина! — закричал Миробад.

Франки стали усаживаться, передавать факелы вперёд, в руках появились тыквенные бутыли, некоторые тут же справляли нужду, ругались вполголоса из за места.

— Да, пусть будет Ацур, — наконец согласился Стовов, снял и отдал Гуде железную шапку, промокнув рукавом капли со лба. — Кудесник правду говорил, у короля Дагобера много воинов. Что там руги.

— На мечах! — крикнул Миробад.

Ацур кивнул.

— Начинайте, — махнул рукой Дагобер и зевнул.

Поединщики стали медленно съезжаться. Татон двигал коня левым боком, установив щит на холку, чувствовалось, что конь его хорошо слушается удил. Ацур, отказавшись от щита, протянутого ему каким то пешим франком, был спокоен и недвижим в поясе, только рука отошла в сторону, держа меч остриём вверх. Стало тихо. Бряцала сбруя, глухо стучали о землю копыта, в лесу перед мёртвым полем гукал филин. Татон зарычал и, ударив пятками бока коня, ринулся вперёд, занося меч для первого удара.

Когда поединщики сошлись, случилось странное. Ацур сделал неуловимое движение телом влево, как бы собираясь уклониться от предполагаемого удара. Франк, решив, что может не достать врага, отказался или, скорее всего, на мгновение промедлил при этом с ударом, а голова его чёрного коня в это время уже поравнялась с отставленной рукой варяга.

Меч Ацура провернулся в кисти и остановился в прежнем положении. Был ли это удар, если не было звука и искр, и куда он мог быть нанесён при таком положении противников, осталось загадкой, только Татон отчего то выронил меч, повалился на шею коня и, цепляясь за гриву, упал головой вниз. Несколько франков, сидевших впереди, вскочили под раздавшийся ропот, кинулись поддерживать безвольное тело Татона и утихомиривать занервничавшего коня.

— Он мёртв! — крикнул один из них, стянув с головы поединщика шлем.

Франки повскакивали со своих мест.

— Быть не может, они даже не начали! Колдовство! Заменить! Ещё! Смерть императору Ираклию! Пусть здравствует Дагобер! Убейте его! Ещё!

Дагобер вздохнул. Рагдаю показалось, что король дремлет с открытыми глазами. Звук близкого рога заставил его вздрогнуть. Король огляделся, встал во весь свой гигантский рост, ночной ветер тронул его волосы.

— Всё, хватит, я голоден и хочу спать. Железный Оборотень победил. Они оправданы святым Мартином. Они свободны. Миробад, коня мне!

Подвели коня, Дагобер, как бы извиняясь, похлопал животное по скуле и взгромоздился в седло: не ожидая такого веса, конь присел на задних ногах, но выправился и застыл, широко расставив копыта.