После чего раздались тяжелые шаги и по лестнице взбежал Егор – собственной персоной.

– Откуда вы взялись? – только и смог выговорить Тимур, обессиленно облокачиваясь на стену.

– Шли по следам, – лаконично сообщил Егор. – Потом услышали выстрелы. Ну и вмешались.

– А там… – Тимур кивнул в сторону шоссе. – Маркитанты – где?

– Думаю, что в живых уже никого. Последними мы замочили пулеметчика и водителя. Я просто забросил в кузов гранату – и все.

– У тебя и гранаты были?

– Сначала – не было. Но нашел в подсумке убитого маркитанта. – Егор помолчал. – Тимур, где Алена? Она… жива?

– Вчера утром точно была жива, – сказал Тимур. – Ее даже подлечили у маркитантов. Но что с ней сейчас – не знаю. Понимаешь, она вроде как в плену у Гермеса…

Вместо эпилога

Вместо эпилога

Латыпов попробовал перевязать израненного лейтенанта Рыкова. Но когда начал разрезать промокшую от крови штанину, тот застонал и открыл глаза. Несколько секунд недоумевающе смотрел на старшину, затем прохрипел:

– Опять ты, Серега?.. Не даешь мне спокойно умереть.

– И не дам, – отозвался Латыпов. – Вот замотаем тебе раны, чтобы кровь остановить, и двинем.

– Нет, не двинем, – тихо, но упрямо, произнес Рыков. – Я ведь помню… как меня осколками… посекло. Думал, уже не очнусь. Но очнулся. Значит, Всевышний так хочет. Хочет, чтобы я тебя… предупредил.

– О чем предупредил?

– Нельзя тебе, старшина… возвращаться в Капитолий. Нельзя. Погибнешь.

– Почему?

– Убьет тебя Якуб. Он мне дал приказ. Убить тебя сразу… как только нырнешь… за этим золотом… и достанешь…

Лейтенант слабел буквально с каждым словом, как будто слова вытягивали из него остатки жизни. Голос становился все тише, а паузы увеличивались.

– Якуб приказал меня убить? – спросил Латыпов. – Почему?