Когда он устремился к Тамосу, граф уже встал. Оставив десятифутовое кавалерийское копье в грязи, он выдернул из заплечных ремней энджирсское, фехтовальное, и ждал неприятеля.

Джайан зарычал и расставил ноги, как давным-давно учил Терна отец. Его скользящие шажки были быстры и расчетливы; копье покоилось на руке, державшей щит. Затем другая уподобилась вихрю, и Джайан, ища проем в деревянных доспехах, сделал такой же выпад, какой недавно выполнял в седле граф.

Тамос, принявший удар на щит и нагрудную пластину, направил копье в щель между набедренными пластинами Джайана.

Но тот успел убрать ногу. Вцепившись в заплечные ремни Тамоса левой рукой, Джайан дернул, ударил коленом в живот, и граф, на миг обездвиженный, опрокинулся навзничь.

Однако Джайан опять не воспользовался преимуществом и кружил, пока Тамос, встряхнувшись и зарычав, не встал. Пригнувшись, граф начал по-кошачьи переминаться.

– Быть может, я не увижу рассвета, но и тебе его не видать, – пообещал он.

Джайан издал лающий смешок:

– У тебя крепкие яйца, чин. Когда убью тебя – отрежу их и затолкаю тебе в глотку.

Тамос ринулся вперед быстрее, чем мог вообразить Терн. Метки на его доспехах горели, фехтовальное копье бешено вращалось.

Джайан уже уверенно отбил все удары, скользя, как прежде, и не отклоняясь ни на дюйм. Крутанувшись, он уклонился от выпада, развернулся и с силой ударил Тамоса в лицо кромкой щита. Граф отшатнулся, и Джайан двинулся в наступление, что было мочи пыряя доспехи – уродуя их, пусть даже не пробивая. Тамоса гнали, как зверя, на середину круга.

Граф перешел в контратаку, используя щит, но Джайан был начеку. Он бросил свой и ухватил Тамоса за левый бицепс. Повернул по часовой стрелке, вытянул руку и с силой ударил под шлем.

Какое-то время Тамос, качаясь, стоял, затем обмяк и рухнул на землю.

Наконец Керан подал сигнал. Орудийные расчеты выстрелили бочонками с горячей смолой, которые врезались в корпусы вражеских кораблей, шедших в последнюю атаку на порт.

Раскололись, заливая метки.

Результат сказался незамедлительно. Аббан увидел свечение водных демонов, устремившихся к беззащитным кораблям, и мельком узрел самих тварей, что повсеместно выныривали на поверхность, дабы разрушить корпусы щупальцами и щелкающими челюстями. Несколько отважились задержаться на воздухе, вползли на корабли и очистили палубы не хуже, чем клин шарумов.

Озеро превратилось в кипящий бульон, мужчины и женщины вопили, утягиваемые на дно.

Затем, ко всеобщему ужасу, всплыл огромный демон. Вода вздыбилась колоссальными пенными валами, когда щупальца величиной с минареты Шарик Хора обвили и сдавили крупнейший корабль. Палуба с треском раскололась; несчастные матросы, когда их начало всасывать, замолотили руками и ногами. За считаные секунды корабль целиком скрылся под бессчетными тоннами воды.