Выстрелы отшвыривают его назад, и он падает на песок метрах в трех от костра. Я жду, не поднимется ли он снова, но он исчезает. С его уходом костер начинает затухать.
Я поднимаю голову и вижу, что распятие опустело, что бы это ни значило. В моей памяти всплывает мертвое лицо, которое глядело на меня оттуда, и я присаживаюсь на корточки у огня, стараясь согреться. Сижу до тех пор, пока от костра не остаются одни угли.
Я поднимаю голову и вижу, что распятие опустело, что бы это ни значило. В моей памяти всплывает мертвое лицо, которое глядело на меня оттуда, и я присаживаюсь на корточки у огня, стараясь согреться. Сижу до тех пор, пока от костра не остаются одни угли.
В тлеющем пепле замечаю стек памяти, уже очищенный пламенем, ярко поблескивающий из-под головешек. Я поднимаю его, зажав большим и указательным пальцем, как это делал Могильер.
В тлеющем пепле замечаю стек памяти, уже очищенный пламенем, ярко поблескивающий из-под головешек. Я поднимаю его, зажав большим и указательным пальцем, как это делал Могильер.
Стек слегка обжигает кожу, но это пустяки.
Стек слегка обжигает кожу, но это пустяки.
Я убираю его, убираю «калашников», сую начинающие мерзнуть руки в карманы, выпрямляюсь и осматриваюсь.
Я убираю его, убираю «калашников», сую начинающие мерзнуть руки в карманы, выпрямляюсь и осматриваюсь.
Холодно, но я знаю, что где-то есть выход с этого сраного берега.
Холодно, но я знаю, что где-то есть выход с этого сраного берега.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ВНУТРЕННИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ВНУТРЕННИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ
Признайте факты. И действуйте исходя из них. Это единственная известная мне мантра, единственная доктрина, которую я могу вам предложить; будет не так-то просто, как вы думаете, ведь у людей, я клянусь, мозги прошиты делать что угодно, кроме этого. Признайте факты. Не возносите молитв, не загадывайте желаний, не покупайтесь на устаревшие догмы и мертвую риторику. Не идите на поводу рефлексов, или видений, или извращенного чувства… чего бы то ни было. Признайте факты. И только потом действуйте.
Признайте факты.
Куэллкрист Фальконер.
Речь перед атакой на Миллспорт
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Пронзительно ясное ночное небо, полное звезд.