Стратег определенно выжил из ума, но Гончая не собиралась ему это доказывать. Она просто покачала головой.
– Червя невозможно убить. Он слишком огромен.
Гончая не стала озвучивать Стратегу свои мысли. Он бы их все равно не понял. Даже если бы понял, это ничего бы не изменило.
* * *
Ключ от наручников Стратег, как и обещал, оставил на столе. Не солгал. Расстегнуть их оказалось не просто – за сутки руки в стальных браслетах отекли, и пальцы потеряли чувствительность, но, в конце концов, Гончая справилась. Ключ тут же спрятала за щеку, чтобы иметь возможность освободиться, когда ее закуют снова. Никаких иллюзий по поводу обретенной свободы она не питала. Сейчас явятся конвоиры, снова наденут на нее наручники и вернут обратно в камеру.
Однако явились не конвоиры.
Не прошло пяти минут, как ее оставил Стратег, и в дверь допросной постучали. Это было смешнее всего. Таких вежливых конвоиров Гончая еще не встречала. Но когда дверь отворилась, она увидела не конвоиров.
Перед ней стоял знакомый брамин, геофизик в прошлом, он держал под мышкой целый ворох бумаг, свой длиннополый халат хранителя знаний сменил на заношенную стеганую телогрейку, но Гончая все равно сразу узнала его. На Таганскую, где они встречались последний раз, он привез лишь схему метро с собственноручными пометками, но бумаг у него с той поры заметно прибавилось.
– Здравствуйте, Катана. Очень рад вас видеть.
Гончая улыбнулась в ответ. Чувство оказалось взаимным. Она тоже обрадовалась, увидев перед собой старого знакомого. Он ничего не сделал для нее. Наоборот, это она выполнила для него работу, за которую так и не получила плату. И все же видеть этого человека было приятно. Наверное, потому что большинство людей, с которыми ее сводила судьба, несли с собой опасность и угрозу. А этот человек был другим, он не умел обращаться с оружием, не умел убивать, как не умел делать множество других вещей, столь же необходимых для выживания в рухнувшем мире, но простое общение с ним снимало напряжение, как это делает хорошая порция выпивки, только без последующего похмелья.
Пока Гончая изумленно смотрела на человека, которого никак не ожидала здесь увидеть, добродушие на его лице сменилось испугом. Он осторожно коснулся левой рукой своего рта.
– Простите, вас что, били?
Гончая потерла ободранные наручниками запястья, потом попыталась вспомнить, сколько раз за то время, что они не виделись, ее пытались убить, но не смогла. И тут ее разобрал смех. Брамин изумленно смотрел на нее, а она смеялась, давясь слезами, и не могла остановиться.