Гончая встала с табурета, прошлась по допросной из конца в конец, потом улеглась спиной на стол и уставилась в потолок. Там горела забранная проволочной сеткой электрическая лампочка, достаточно яркая для такой небольшой комнаты. Почему ее не выключают, чтобы экономить электричество, когда в допросной, кроме заключенной, никого нет, оставалось загадкой.

В двери снова заскрежетал замок, Гончая не шевельнулась. Лишь когда с порога раздалось:

– Отдыхаешь? – приподняла голову.

Перед ней снова стоял Стратег. Он где-то успел переодеться в армейские брюки со множеством карманов и перепоясался широким офицерским ремнем.

– Позволишь войти? – продолжил придуриваться Стратег.

Гончая пожала плечами.

– Хочу быть уверен, что ты не набросишься на меня, когда я войду.

– Не наброшусь, входи. – Она опустила ноги на пол и уселась на столе по примеру самого Стратега.

Он поколебался несколько секунд, потом все-таки вошел, взглянул на привинченный к полу табурет.

«Неужели сядет?» – мелькнула у Гончей шальная мысль.

Но Стратег поступил по-другому: переставил в центр комнаты стоявший за столом стул, развернул его спинкой к собеседнице и уселся сверху, скрестив на спинке руки.

Гончая его усилий не оценила.

– И что дальше? – спросила она.

– А дальше мы выманим червя из его подземной норы и убьем.

Стратег сообщил это таким тоном, словно собирался заколоть свинью или зарезать курицу, хотя ему вряд ли приходилось делать то и другое. Представить Стратега гоняющимся за курицей или поросенком с ножом в руке было совершенно невозможно. Но еще больше ей хотелось посмотреть на то, что он будет делать, когда увидит червя.

– Мы?

Несмотря на откровенно недоверчивый тон, вопрос не смутил Стратега.

– Ты, я, твоя дочь, ведь ты так ее называешь, и мои помощники.

Спокойная поза, мимика, даже интонация и тембр голоса – все указывало на то, что он не солгал. Но Гончая все равно не верила ему. Стратег был настоящим профессионалом лжи и почти никогда не говорил правду. Во всяком случае, до конца.

– Ты собираешься сразиться с червем?