Красного.

— А это еще что такое? — изумленно спросил Маленко, указывая на огромный, во всю боевую рубку, обзорник.

Фломастер на миг отвлекся.

— Это крейсер цоофт, — сказал он устало. — Черт! Значит, чужие уже здесь?

Вдали, на фоне россыпи тусклых звезд, дрейфовала необъятная стая темных пятнышек. Флот чужих. На этот раз — большой флот. Просто огромный.

Еще три часа назад «Волга» была единственным кораблем на миллионы кубических километров пустоты. Теперь — лишь одним из многих.

Правда, самым большим.

49. Роман Савельев, капитан, Homo, крейсер Ушедших «Волга»

49. Роман Савельев, капитан, Homo, крейсер Ушедших «Волга»

Каморка была тесная и пыльная, совсем как настоящий конспиративный подвал. Я даже не ожидал встретить такое запустение на своем корабле.

Оказывается, есть еще масса мест, куда не добираются наши вездесущие ужики-уборщики.

Никогда бы не подумал. Впрочем, ужики вот-вот замрут. Наверное. По крайней мере я думаю — замрут.

Риггельд сидел в обнимку с Юлькой; Смагин — с Яной. Суваев сердито пялился в мою сторону, словно собирался упасть в объятия мне. Или наоборот, ждал, что упаду я. К нему. В объятия.

Действительно, стало прохладно! А будет еще холоднее… Наверное.

Дело в том, что я только что отдал команду на полный запрет всех вахт на корабле. Полный. Независимо от допуска. Сейчас, вероятно, идет перекрестная проверка и повальное отторжение людей директората от системы. Я представил Юдина, недоуменно выбирающегося из биоупаковки. С лицом ребенка, которого только что лишили долгожданной шоколадки. Причем даже позволили шоколадку потрогать и слегка лизнуть.

— Как мы будем пробираться? — угрюмо спросил Суваев. — Это ж километров двадцать, не меньше.

— Проберемся, — буркнул я. — Как-нибудь проберемся. Вот только… Я не знаю, сколько километров до нашей цели. Может быть, и не двадцать.

— То есть? — не понял Суваев.

— Мы не пойдем к капитанской рубке. Нечего там делать — там только бандиты с бластами. И никакой надежды.

Суваев сумрачно глядел на меня.