Рутина.

«Кстати, — подумал Павел. — Неизвестно еще, погиб тот перевертыш или нет. Может, там на борту вообще никого нет».

Шеманихин, видимо, проследив за взглядом Павла, снова поддакнул в унисон мыслям:

— Да-а-а-а… Народ расслабляется. Одни мы с тобой, идиоты, озабочены судьбами Галактики.

Павел усмехнулся:

— Не обращай внимания. Из ксенотехников тут только мы, а как относятся к чужим остальные — всем прекрасно известно.

Павел знал, что наиболее точный ответ на этот вопрос — никак не относятся. До лампочки остальным чужие. И обратное тоже большей частью справедливо.

— Ну и ладно. — Павла убаюкало постоянное легкое ускорение, и он протяжно зевнул. — Что зря теоретизировать. На месте все прояснится. Давай-ка, брат, поспим, а то вояки наши, точно тебе говорю, будут требовать сверхурочных работ. Не разоспишься.

— Давай, — скрепя сердце согласился Шеманихин. Видно было, что ему очень хочется поболтать.

Павлу действительно удалось заснуть, почти сразу.

Разбудил его финишный толчок — бот пристыковался к большому кораблю, и по варварской военной традиции об удобстве пассажиров пилоты заботились мало. Когда бот ткнулся в конец стыковочного хобота, всех основательно встряхнуло.

— А… — Павел вскинулся и тут же вспомнил, где находится. — Что, уже?

— Уже, — подтвердил Шеманихин, отстегиваясь.

Бот, опять-таки без всякой компенсации, разгерметизировали: уши заложило из-за изменившегося давления. У открытого шлюза возник щуплый темнокожий лейтенантик.

— Господа ученые! — провозгласил он неожиданно зычным басом. — Прежде чем вас проводят в жилой сектор, к вам хотел бы обратиться капитан «Вагранта» полковник Семен Куксевич. Следуйте, пожалуйста, за мной.

Шеманихин еле слышно проворчал:

— Надо же! Наши вояки выучили слово «пожалуйста».

Павел не ответил на язвительное замечание коллеги. Он просто выудил из-под сиденья тревожный чемоданчик и достал из верхнего багажника свою ультракрасную сумку.

«Значит, мы на «Вагранте», — подумал он. — И наверное, «Вагрант» немедленно прыгнет куда-нибудь в укромный угол, с глаз долой. А потом еще раз. И еще — для верности. А возможно, что он будет беспрерывно прыгать. И это было бы самым умным, но — увы! — не стопроцентно безопасным решением».

Крейсер совершил пульсацию еще до того, как исследователи дошли до малого конференц-зала. Странный миг раздвоенности представлялся не то смертью, не то перерождением. Павла всегда терзали сомнения: а он ли возникает вместе с кораблем в финишной сфере? Не абсолютная ли копия? Это казалось страшным и логичным. Оригинал исчезает, а копия, которой раньше просто не существовало, начинает считать себя истинным Павлом Неклюдовым. Хотя на самом деле настоящий Павел Неклюдов давным-давно канул в небытие после первого же в жизни икс-перехода.