А их всего двадцать шесть.

Шеманихин уже вооружился сканером.

— Так, Паша… Готов?

— Сейчас.

Павел вешал на пояс приборы и крепил датчики.

— Чем там у нас Рой обыкновенно пользуется? — вкрадчиво поинтересовался Шеманихин.

— Экзаменуешь? Сегментными полуперепончатыми шлюзами. Обычно квазиорганическими.

Павла трудно было поймать на незнании азов.

— И что из этого следует? — хитро справился Шеманихин:

— То, что ты лентяй, — добродушно буркнул Павел. — Пошли обнюхивать…

Собственно, из этого следовало, что одно из немногих мест на поверхности этой с виду совершенно одинаковой с любой стороны сферы будет обладать несколько иной структурой. На «скорлупе» имеются датчики, излучатели, некоторое количество малых шлюзов и портов. И как минимум два больших шлюза — пассажирский и грузовой.

Вообще-то Павел сначала не понимал, зачем грузовой отсек на скауте? Разведчик должен быть маленьким, юрким и не должен иметь на борту ничего лишнего. Но Рой есть Рой — то, что земляне сначала приняли за грузовой отсек, на поверку оказалось камерой для младшей матки и ее обслуги. Стационарный грузовой антиграв на самом деле являлся залогом нормальной работы хрупкого организма матки. В рубке управлялся оператор — похожая на паука особь Роя, сама по себе совершенно безмозглая. И разумеется, связанная с маткой. Не телепатически, как-то иначе. Что-то из области ферментного обмена, феромонов и быстрой биохимии.

На подобных скаутах трижды регистрировался экипаж из матки, оператора и двух малых рабочих. Однажды рабочих было трое, а в рубке с оператором обнаружилась еще одна особь Роя, специализацию которой установить не удалось. Склонялись к мысли, что это нечто вроде живого ретранслятора, дубляж корабельных систем связи. Но земные эксперты могли и ошибаться.

Четыре раза — всего четыре раза за двести лет в союзе людям предоставилась возможность мельком взглянуть на скауты Роя.

То, что люди называли грузовым шлюзом, на самом деле являлось просто основным шлюзом скаута. А то, что по привычке именовали пассажирским, — было резервным шлюзом для обслуги. Но привычную терминологию ксенотехники, изучающие в том числе и Рой, решили не менять. Знающий — знает, а остальным все равно.

За десять минут Шеманихин и Неклюдов наскоро обследовали поверхность сферы, изредка поворачивая ее в невидимых лапах гравизахвата. Лейтенант Хардуэй транслировал команды техникам крейсера кратко и толково.

— Здесь и здесь, — наконец пришли к единодушному мнению ксенотехники. — Это грузовой, это пассажирский.

Некоторое время ушло на пометку найденных шлюзов — оказалось, что тривиальный мел не оставляет на поверхности сферы ни малейшего следа. А уж о том, что скорлупа скаута не царапается, не смачивается и еще целая куча «не», — любой догадывался и сам.