— И теперь скажи, Зорко, могло ли такое свершаться по воле случая, как утверждают ваши учёные, а не по заданной матрице?

— Я уже говорил: не может!

— То-то!, — довольно констатировал голос Немо. — А что это ты погрустнел опять?

— Немо, я только сейчас понял: люди близки к нарушению равновесия!

— Подумаешь, — легкомысленно усмехнулся привратник, — будет новое равновесие. Так всегда было и будет.

— Но уже без людей?

— Ты забыл, — рассердился Немо, — я говорил тебе, что шанс есть всегда! Давай руку, поехали дальше!

Они вернулись на мгновение в круглую пещеру, тут же нырнули в новое светящееся пятно и очутились высоко над новым миром. Его рельеф почти не изменился, но куда делась мрачная серо-коричневая блёклость?! Мир вдруг стал невероятно красивым и ярким. Вода на бесчисленных отмелях под солнечными лучами отсвечивала красно-алыми оттенками, омывая красно-фиолетовые отмели.

— Что это?!, — изумлённо выдохнул Артём.

— Царство жизни!, — пафосно, без тени улыбки отозвался Немо.

Привратник чуть дрогнул рукой и внизу пейзаж задвигался. Прибрежные воды покрылись фиолетово-оранжевой шагренью, от берегов вглубь суши живыми гигантскими змеями поползли цветные языки, образовывая возле ручьёв и озер ярко-красные сочные пятна.

— Зорко, хочешь увидеть, кто изобрёл колесо?

— Колесо, здесь?!

— Именно здесь!

Они рванулись с высоты вниз, и шагрень превратилась в цилиндры разной величины. Неисчислимые бочонки и огромные бочки катались по мелководью, повинуясь волнам и приливам.

— Это такие животные?

— Нет, Зорко, это одноклеточные прокариоты, они не могут рождать многоклеточные организмы, зато умеют строить замкнутые экосистемы, целые города, в которых распределены функции и обязанности, а пища достаётся каждому жителю! Они живут так сотни миллионов лет, разве это не совершенство равновесия?

— Ты хочешь сказать, что эти бочонки бессмертны?!

— Они ощущают мир вокруг и себя в нём вечным и неизменным сочетанием. Впрочем, разве вы, люди, не думаете также?

— Мы знаем, что бессмертия не бывает.