— Как себя чувствуешь?

— Сносно, — Артём до хруста потянулся. — Ну, а туалет у вас человеческий имеется?

Немо привёл его в большую круглую комнату с гладкими стенами. С одной стороны в стене торчала каменная раковина, в которой журчала холоднющая вода, с другой, каменный стул с отверстием в середине, из которого тоже доносилось журчание. Артём неспешно достал из рюкзака ножницы, небольшое зеркальце, бритвенные принадлежности и аккуратно разложил их на массивной раковине. Делал он всё особо сосредоточенно, гоня из себя любые посторонние мысли, которые хлынули в него, едва он вернулся из сказочно-виртуального Эсхатона в своё тело. Сразу за первым ощущением шёлка собственной бородки, его мозг накрыло клокочущим изумлением от невозможности виденного. Огромным усилием воли он одолел взрывные чувства, задвинул их вглубь и теперь не позволял даже глянуть в их сторону. Всё его старание было направлено на бритьё.

Когда он вернулся в огромную пещеру, цветка уже не было, лишь едва заметное пятно указывало место, на котором он рос. Артём вздохнул, ему почему-то стало жалко неведомое растение, а потом он почувствовал в голове постороннее присутствие.

— Гея, это ты?, — прошептал он.

— Как прогулка по Эсхатону?

— Потрясающая, — Артём потёр голый подбородок, — только очень печальная.

— Ты жалеешь человечество?

— Конечно, я же часть его!

— Но ты и часть космоса.

— Я не чувствую в себе этой части.

— Ты ещё молод.

— Отец тоже мне об этом говорил, но теперь я чувствую себя стариком. — Артём сделал паузу, но собеседница молчала. — Гея, на Земле существовали сотни цивилизаций…

— Десятки тысяч, Зорко, — поправила его Гея, Артём некоторое время ошарашено молчал, осознавая количество.

— Гея, в человечестве есть что-то особенное?

— Глупость и своеволие.

— А творчество? В каждой ли цивилизации было столь развито творчество, как в человеческой?

— Ты прав, Зорко, во всём, что касается искусства, людям больше других отмерено.

— Но если это так, неужели тебе не будет жалко, что человечество унесёт с собой музыку, литературу, живопись?

— За редким исключением, всё это не для Бога, Зорко. Ваше творческое дарование направлено на самолюбование и собственное возвеличивание. Все ваши помыслы о собственной значимости во вселенной ложны, никакие вы не любимцы Господа. Вы оправдываете свою мелочность и эгоизм взлётами творческой фантазии и самонадеянно думаете, что это нужно Богу.