Он достал еще одну сигарету и прикурил от первой.

— Я достаточно успел повидать. Уверен, когда в России закончится сыворотка, вся эта шушера побежит за ней, как крысы с тонущего корабля. Не смогут они отказаться от бессмертия. Они переедут туда, где смогут купить сыворотку. Я вижу, ты сомневаешься. Но тебе придется поступить так, как я сказал. Интуиция мне подсказывает, что ты вряд ли предпочтешь скамью подсудимых и клеймо отцеубийцы.

Пенелопа до боли сжала кулачки. Ее буквально разрывало от желания поколотить его, а еще лучше — придушить.

— Ты рассуждаешь, как ребенок. Можно подумать, так просто это сделать. Ты забываешь о политических последствиях! Я не могу принять такое решение в одиночку. Мне потребуется поддержка совета директоров, премьер-министра Линдли. А вдруг русские придумают ответные меры?

— А что они могут? Прекратить экспорт углеводородов? — Арчи затянулся, и сигарета осветила его саркастическую усмешку. — Это то же самое, что затянуть удавку на собственной шее.

Только теперь Пенелопа заметила, что у него очень знакомо заострились черты. Впрочем, это наблюдение не вызвало симпатии. Скорее, наоборот. Только она избавилась от отцовской тени за спиной, а тут он. Хорошо еще, что Кастер забрал пистолет. А то, неровен час, она все-таки застрелила бы Арчибальда.

— Предположим, я выполню твое главное условие. Что дальше?

— Мне и моему дяде понадобятся чистые паспорта и документы для въезда в Россию. Я хочу вернуться домой.

23

23

Внутреннее разбирательство затянулось. Несколько раз Аббасова вызывал к себе дерганый следователь, который заметно смущался, что приходилось досаждать майору неприятными вопросами. И так было ясно, к чему идет дело. Оставалось лишь дождаться, когда обвинения в служебном несоответствии произнесут вслух. Эту миссию взял на себя лично замминистра Минин, что было несколько неожиданно. Все-таки прошло три месяца, как комбез и министерство внутренних дел свернули сотрудничество по операциям «Харон» и «Лазарь», списав материалы в архив. С тех пор майор ни разу не сталкивался с Мининым по службе. Либо замминистра решил подсластить пилюлю из уважения к утрате Аббасова, либо наоборот — собрался растоптать его.

Минин выглядел озабоченным более обычного. Он перебирал страницы оперативных сводок. В некоторые листы он жадно вчитывался, хмуря брови, а другие сразу комкал и отправлял в жерло шредера, который с кровожадным рычанием перемалывал их в лапшу.

— Наслышан о твоей беде, майор, — сказал господин замминистра, не поднимая головы. — Как жена? Справляется?