Кабинет высокого начальства — не лучшее место для разговора по душам. Впрочем, Аббасов не позволил бы себе откровенность и в любой иной обстановке. Даже самому себе он боялся признаться, что каждая минута, проведенная наедине с женой, невыносимо тяготила его. Она ни единым словом не упрекнула мужа в смерти Тагира, но ее гробовое молчание было хуже любых укоров. Она вела себя, как примерная жена, не позволяя лишний раз поднять глаза на супруга. Если б у них были еще дети… До сих пор у Аббасова не возникало поводов всерьез пожалеть об этом. Но, оказавшись лицом к лицу с ее отчаянием и своим чувством вины, он обнаружил, как хрупка связующая их нить.

Не дождавшись ответа, Минин поднял глаза. Аббасов спохватился и сказал:

— Спасибо, держится.

— Догадываешься, почему я тебя вызвал? По глазам вижу, что догадываешься. Но формальности оставим на потом. Сначала я хочу обсудить с тобой вот что…

Замминистра сложил распечатки в стопку и отодвинул в сторону.

— Ситуация складывает скверная, — постучал он ногтем по сводкам. — Я всегда старался оставаться оптимистом, но сейчас мы вплотную приблизились к краю. Наверное, и до тебя уже дошли слухи, что наши люди бегут. Процесс приобретает неуправляемые формы.

Аббасов, разумеется, был в курсе того, что происходит.

— Нет смысла скрывать от тебя, насколько все плохо. Руководители министерств пока остаются у руля, чтобы не допустить паники, но свои семьи за рубеж уже вывезли.

— И вы?

— Мне это не требуется, поскольку у меня нет семьи, — осклабился Минин. — Вопрос в том, когда обо всем узнают широкие массы. Пока мы не допускаем утечки, но лишь вопрос времени. Боюсь, тогда начнется сущий бедлам! Скорее всего, придется принимать жесткие меры.

Он поерзал в кресле, и под столом зажужжали сервомеханизмы протезов.

— Мы правильно занялись сывороткой, но немного опоздали. Допустили ряд просчетов. А ведь все было в наших руках! Получи мы доступ к архивам Вольфа, вполне вероятно, уже сейчас наладили бы производство собственной сыворотки. Очень, очень жаль. И так странно. Смотри сам. Полунины скрываются за границей. Мы теряем их следы в Китае. Проходит совсем немного и при трагических обстоятельствах погибает создатель сыворотки, Харпер Джонстон. Почти сразу после похорон его наследница, Пенелопа, чтобы ей пусто было, разрывает все контракты о поставках сыворотки в Россию. Тебе не кажется, что эти события взаимосвязаны?

Многолетние тренировки перед зеркалом позволили Аббасову не растеряться и разыграть недоумение.

— Я слышал, Джонстон погиб от рук исламских фанатиков. Полунины тут точно не замешаны. Скорее, они забились в самую глубокую нору. Или вообще погибли.