Он ловко изобразил ещё одного человечка.

— Наши предки.

— Что с ними стало?

Человек, увлекшийся полудетской игрой в рисованную визуализацию, — метод, в миру часто используемый теми, кто изучает психику, и не менее часто Идущими, желающими установить контакт — нахмурил лоб. Сколько ему лет — двадцать, тридцать, сорок?

— Не могу показать.

— А сказать? — мягко спросила Четвёртая.

Человек молитвенно сложил ладони, всё-таки показывая, но не рисунком.

— Бог? — предположила Четвёртая.

Человек поклонился кому-то невидимому. Потом спросил:

— Почему вы не играете так на ярмарке? Это ведь интересно, я люблю, когда мне рисуют…

Четвёртая победоносно посмотрела на Капитана.

— Учись, варвар.

— Ученье — свет, — поддакнул Курт и с хрустом разгрыз ещё одну выловленную барбариску.

Четвёртая хотела спросить, как звали этого их бога, или же у него, как и у старейшины, не было имени, — просто Бог — но тут прислужник засуетился.

— Всё сидим-сидим, разговариваем, а старейшина ждёт. Хотите, вместе пойдём, только мне прежде надо в распадку — там кермек растёт.

— Распадка — далеко? — спросил Капитан.

— Нет, рядышком. Пойдёмте, прогуляемся. Не скажу, так и быть, что вы в городе нашем ходили… только помогите мне кое в чём. Поможете?

Капитан выразил желание узнать, что за помощь от них потребовалась.

— Распадка же, — многозначительно произнёс человек. — А в распадке — равк. У меня, конечно, есть одна вещица, старейшина дал, да и равка я там никогда раньше не видел, но раз другие прислужники говорят, значит, водится. Там — равк, а у вас — стрел. Как выскочит равк, так и ляжет.

— Равк, — задумчиво сказала Четвёртая.