— Невмешательство, — начинает было Капитан.

Он говорит, как Стилет. Мне он не нравится.

— Впрочем, здесь мы точно ничего не испортим. А девочку жаль.

Нет же. Он как Ко-респондент.

Спасибо.

В воздухе носится гарь. Кажется, я различаю, как скрипят колеса адовых повозок и ворчат двигающие их стальные сердца. Мы впятером идём по дороге. Не таясь. Оружие моих спутников, их происхождение, их уверенность наполняют меня странной силой. Сам не способный управлять огнестрелом, я чувствую себя так, будто держу палец на курке. Курок призрачен, как поток тёплого света, а называется он — помощь, посланная свыше. Не Разрубившим, фальшивым божеством, а кем-то дружелюбным и живым. Пусть непонятным, нездешним, даже пугающим, если попробовать объять его сущность, но… человеческим. Это — не у каменного алтаря и нечёткого образа вымаливать заступничество и всепрощение. Это так, как если бы я коснулся плеча друга-взрослого, такого, как Костыль, и попросил бы его, и он бы понял меня, подсобил и ничего не попросил в оплату.

— Тебе этот мальчик никого не напомнил? — слышу, как Четвёртая говорит это кому-то из своих друзей.

— Может быть, — отвечает мужчина по имени Курт.

— Ну и…

— И ничего. Бывает. Особенности одной и той же корневой ветви. Схожий генотип. Кажется, так оно объясняется, хотя в данном случае кирпичики сложились в более привычное нашему взгляду… человеческое… гм. Но, если предположить, что и бывший шестнадцатый, и это задверье — эксперименты из единой пробирки, то…

Я хочу спросить, на кого, им знакомого, похож, и при чём тут какие-то ветви и дальнейшие не очень ясные слова, и тут же сразу припоминаю, что нечто подобное говорили ещё и вчерашние двое на пастбище под дубом. Но вместо меня, задумавшегося, об этом вдруг спрашивает девушка, Лучик:

— Что за секреты? Я тоже хочу!

Четвёртая многозначительно хмыкает. Хмык предназначается тому, кто Курт, но он не реагирует. Лучик тоже не получает ответа.

— Капитан! — жалуется она. — Меня игнорируют!

Тот скрипит подошвами по пыли.

— И ты! Ну, знаете ли…

— Тихо, — говорит Капитан. — Здесь?

Это уже мне. Мы вышли на площадь.

— Да.

Дом пророчицы спит, не шевелясь, — большое тёмное животное, дышащее тихо и глубоко. Окно в комнату Лады открыто.