Теперь все долги розданы. Я подсунул под змею гранату и отбежал за ближайший угол. За моей спиной в плаксивое небо взметнулась взрывная волна. «Крутые парни не смотрят на взрыв!» – пришла в голову загадочная, нелепая фраза откуда-то из далёкого прошлого.

Не моего прошлого, а того человека, который однажды впервые пришёл в отчуждённую Зону, влекомый голосом из завораживающих ночных видений…

Я углубляюсь всё дальше в переулок – арка пройдена. Что же меня ждёт? Пока ничего не происходит. А потом отовсюду появляется ТЬМА. Она смотрит из окон опустевших домов. Она оплетает ноги, волнами опускается сверху. Но мне не страшно. Я уже не умею бояться. Я просто останавливаюсь, стою и смотрю, что произойдёт дальше.

Тьма поглощает меня целиком. Я отношусь к этому равнодушно, так как готов к смерти. Да, не хочу умирать, но готов.

Проваливаюсь в бездонную пропасть. И я не знаю, сколько продолжалось падение – может быть, года, десятилетия, а может быть, всего секунду.

За этой пропастью нет уже ничего. Вообще ничего – ни света, ни тьмы, ни запахов, ни образов, ни даже пустоты. И меня – нет.

Пришёл.

Финиш.

Точка.

Эпилог. Сталкер

Эпилог. Сталкер

Ведь главное, чтоб не случился у света конец, а уж с разнообразными его оттенками мы управимся…

Светлый прямоугольник – как проём двери, открытой из тёмной комнаты наружу… До него совсем чуть-чуть. Шаг, два, три, и вот уже я перед ним. Точно, дверной проём. Только ведёт не на улицу, а в хорошо освещённое помещение. Через открытый проход я вижу большой письменный стол, вполне обычный с виду, деревянный, не новый, и два таких же стареньких стула с прямыми спинками.

На одном из них сидит человек… живой! Первый живой человек, встреченный мною в круглой террасной ямине отчуждённой Зоны.

Надеюсь – я всё ещё здесь?

Или – к сожалению, я всё ещё здесь?

Если по умолчанию принять, что заключение о моей смерти преждевременно. Точки не случилось, я – в многоточии…

Молча, приглашающим жестом он показывает: садись на другой стул.

Что я и делаю. Сказать хочется много всякого и разного, но покамест я молча смотрю на него. Точнее, бесцеремонно рассматриваю.

Старик, седая борода, цвета волос на голове не видно под шапкой с козырьком, «камуфляжной», военного образца.