– Ого, – сказал я. – Не иначе, золотой дракон вылупится.

Она сказала хмуро:

– Не к добру это. А ты знаешь, что это?

– Видел уже, – сообщил я. – Но разбираться было некогда. Как и сейчас. Мимо и дальше. Иначе никогда не придем к победе коммунизма… Это старое название глобализма.

Она некоторое время поглядывала искоса, наконец спросила тревожным шепотом:

– А ты хоть сам понимаешь, что плетешь?

– А зачем? – удивился я. – Ты разве не женщина?.. Кому нужен смысл?.. Главное, тепло от моего пуза в твою спину. А слова… это так, чирикающие звуки.

– Сам ты… чирикающий.

– Здорово, правда?.. И вообще, что нам названия? Меня как только не называли, но все равно это я, самый красивый и нарядный.

Она буркнула:

– Не такой уж ты и нарядный.

– А у нас, – пояснил я, – чем проще, тем наряднее. Это называется стилем, а людей зовут стилягами. Или стилистами, не помню. Они еще со стилетами ходят… Может, вернемся, поможешь дракончику выбраться?.. Он тебя увидит первой и будет считать мамой!

Она дернулась.

– Ну и шуточки у тебя.

– У нас насчет импринтинга много шуток, – согласился я. – Не меньше, чем про инбридинг… Нам на ту сторону?

Впереди дорога оборвалась у края бездонной пропасти, через широкий провал переброшен ствол дерева, весь покрытый толстым зеленым, а где и коричневым от старости мхом.

Космы свисают в бездну, лучше на них не смотреть, хотя внизу пролетают какие-то слишком уж огромные летучие мыши, что совсем не мыши, потому глаза сами скашиваются в ту сторону.

– Настоящий мост в двух милях отсюда, – сообщила она.

– Но нам на ту?

– Да, но…