— Буду премного благодарен, если завтра она уже не будет ничего говорить, — Лашанс положил на стол захваченные из библиотеки книги, — Что думаешь насчет остальных?

 — Довеси следующая. Я не хочу оставлять ее последней, все-таки она маг...еще сорвется, может поджечь здесь всё. Отравлю. Потом попробую натравить Нельса на Примо. А его уже можно будет зарезать, все равно он последний... — полукровка нерешительно подняла взгляд, — Если вам несложно, не могли бы вы тогда быть рядом?

 — Куда я денусь, — вопреки опасениям недовольства убийца не выразил, — Для твоего спокойствия даже вооружусь кухонным ножом.

 — Спасибо большое. Мне страшновато связываться с ним, если только он не будет спать в это время... — она замолкла, в уме прикидывая, куда лучше колоть, чтобы убить одним ударом. Шея слишком высоко, куда проще ударить под ребра. Зубцы гребня должны войти легко, а яд довершит начатое...

 — Еще вопросы есть?

 — Как ребенка назовем? — Терис незаметно для себя оказалась в другом конце комнаты, когда Спикер поднял от книги полный желания убивать взгляд, — Нет, я совершенно серьезно, вы же отец... как будто... Наверняка та же Довеси спросит, она вечно лезет не в

 свое дело. Или Матильда... Я должна буду что-то ответить... — полукровка прижала уши и замерла, наблюдая, как желание убивать постепенно сменяется относительным спокойствием.

 — Цидиус, в честь моего покойного родителя.

 — Вашего? — Терис не сдержалась, запоздало прокляв свое совершенно невовремя проснувшееся любопытство.

 — Маркуса Дорана. Мой, насколько я знаю, умирать пока не собирается, — никакой радости по этому поводу в тоне Спикера не прозвучало, и Терис не рискнула продолжать тему.

 — А если девочка?.. Все, я молчу. Придумаю что-нибудь сама, — она стремительно переместилась к двери, за которой воцарилась тишина, возвещавшая об открывшейся дороге на кухню.

 Тишина царила во время всего недолгого пути по коридору, и только когда Терис ступила на лестницу, где-то вдалеке, в глубине дома, послышались быстро приближающиеся шаги. Не Нельс, не Примо... и Довеси, кажется, ходит легче. Терис замерла на ступенях, поспешно поправляя халат и волосы во избежание замечаний со стороны старой дворянки.

 Матильда Петит вошла стремительно, не обратив на нее никакого внимания, и недовольное выражение на зеленоватом от злости лице явно не имело к ней никакого отношения. С крысиной стремительностью старуха метнулась к столу и замерла, в нерешительности вытянув руки, на которых в свете свечей заблестели капли. Слишком темные, чтобы быть водой, слишком густые для винных... Было бы весело, если старуха уже убила кого-то из своих конкурентов.