Упоминание об альтмерке вызвало у убийцы мимолетную дрожь, и в глазах промелькнул призрак старого страха. Спикер неплохо тогда прижала ее, и благополучный исход не искоренил ярких впечатлений, которые оставались у всех после посещения убежища Королла.

 — Она не злится больше из-за того случая? Мне очень стыдно, что так вышло.

 — Злилась долго, скрывать не буду. Но теперь уже забыла, много других дел, — Матье улыбнулся своей лжи. Аркуэн никогда и ничего не забывала. Месяц после этого она исходила ненавистью и, не имея возможности отыграться, сама уходила на задания, изначально предназначенные для других. Убийства помогали ей успокоиться, но ненадолго, и остаток злости она глушила, срываясь на новичков. Когда Корнелий убил Ра'вира, она как будто даже обрадовалась — смерть хаджита развязывала ей руки, и она сделала все, чтобы добиться казни убийцы и не слишком расстроилась, когда Черная Рука решила поступить в соответствии с Догматами.

 — Я рада. Неудобно за тот случай. Я только начала работать, не знала всех тонкостей... — она опустила взгляд. Глаза раскосые, скорее эльфийские — с расширенной радужкой, желтизной напоминали глаза хаджитов. Широкая переносица, выступающие нелюдские скулы верхняя губа почти вдвое тоньше нижней и зубы мелкие и острые, как у босмеров. Интересная диковинная зверушка, никак не похожая на Мари и тех женщин, с которыми доводилось видеть Харберта.

 Харберт, какого скампа...

 — Не переживай, она занялась другими делами, ей не до этого. Сама понимаешь, сейчас много всего навалилось, она слишком занята, чтобы злиться, — Матье доверительно взглянул на полукровку, — Сначала Корнелий убил одного нашего, потом вся эта история с Харбертом...

 — Корнелий не был виноват, — спокойствие интонаций дало трещину, а в глазах Терис застыла непреклонная уверенность в своих словах, — Он сбежал бы сто раз, если бы хотел. Его подставили.

 "Она не может знать. Подозревает кого угодно, но не тебя. Успокойся".

 Матье кивнул, пряча зародившиеся опасения, и поднял на нее спокойный и серьезный взгляд.

 — Ты думаешь, это сделал Харберт?

 Глаза Терис на несколько мгновений остекленели, как будто бы само имя норда было ей неприятно, но с некоторым усилием кивнула.

 — Больше некому. Они не ладили. Харберт...он вел себя ужасно, Корнелий заступался за других и пытался убедить его в том, что так нельзя. Один раз они поссорились, я слышала, как Харберт угрожал ему. Как раз тогда, когда его назначили курьером, — пальцы побелели, сжав чашку с остывающим травяным варевом. — Он сказал, чтобы Корнелий был осторожнее, им теперь работать вместе. Это звучало как угроза.