Рука дрогнула и вцепилась в ткань дуплета, пальцы коснулись тонкой шеи. Придушить ее сейчас, чтобы заткнулась, или потом, навязавшись проводить. Надо было убить еще тогда, когда она не успела коснуться Харберта. Прирезать в лесу, раненую и слабую, бросить гнить в ближайшем овраге, и — кто знает, может, это решило бы многие проблемы. Может, и норд был бы жив... Жив и полезен, как и Аркуэн, только полностью в его власти. Оставалось совсем немного, прежде чем он так глупо подставился под удар. Или его подставили, прикрыв все случайностью... Банус все видел, но откуда ему знать, как все было, он мог что-то упустить, не видеть, не слышать или предпочесть не заметить.

 "Убей ее", — голова открыла белесые глаза, и ее мутные зрачки впились в душу, — "Убей их всех. Просто убей".

 "Слишком много, матушка, их слишком много. Я все придумал, я сделаю, как надо. Они перегрызут друг друга сами, только подожди..."

 Кто-то задел его плечом, проталкиваясь к выходу, и слепая ненависть отступила, дав вернуться к действительности.

 Его здесь знают. Знает хозяин таверны, знает хромой бродяга, сидящий через стол — один из тех, кто нужен для того, чтобы помнить все лица и все сказанные здесь слова. Матье платил ему и сам, когда было нужно, и этот же бродяга сдаст его Черной Руке. А она будет вынуждена взяться за дело. Если полукровка внезапно пропадет, Лашанс этого не оставит, и без труда доберется до него. И участь Харберта в таком случае покажется завидной — он умер быстро и легко. Она не стоит того, чтобы так подставляться.

 "Потом, матушка, я обещаю", — мысленный шепот мягко отогнал видения, убеждая подождать, и те нехотя уползли в дальний угол сознания, возвращая контроль над собой. Не волноваться, не принимать поспешных решений… И ослабить хватку, пока убийца не заметила. Нельзя себя выдавать, нельзя…

 Полукровка понемногу затихла и, переводя сбившееся дыхание, прислонилась к стене, не заметив, как соскользнула с плеча рука Матье.

 — Не говори никому, что я тут слезы распускаю... — выдавила она, переводя взгляд покрасневших и опухших глаз на душителя. — Я знаю, это недостойно...

 — Все в порядке, — Матье выдавил ободряющую улыбку. — Теперь все позади. Если Харберт и был виноват, то теперь все наладится.

 Она кивнула, смахнув с ресниц последнюю. слезу, и потянулась к чашке с густым травяным варевом.

 — Может, чего покрепче? — он склонился к ней, осторожно заправляя волосы за ухо, — Тебе бы успокоиться...

 — Я не пью, — Терис покачала головой.

 Скрип зубов утонул в шуме таверны, и Матье выдавил улыбку, которую Терис вряд ли видела. Тварь. Маленькая остроухая тварь, убившая единственного в Чейдинхолле убийцу, которого легко было напоить и вытянуть из него что угодно, подменить контракт, заставить говорить то, что нужно, давать показания, лгать...