— Ты все равно хоть что-то поешь. И поспи. Ты должен отдохнуть. — Убийца коснулась его замершей на подлокотнике руки — холодной и сухой, с выпирающими под прозрачной кожей костями. Наверное, такие же руки были у драугов, о которых рассказывал Манхейм. Только те — мертвецы, столетия спящие в заледенелых подземельях Скайрима, а Винсент живой, насколько это определение применимо к вампиру.

 — За меня не волнуйся. — Его глаза потеплели, и Винсент осторожно сжал пальцы полукровки своими, больше походившими на когти хищной птицы. — Скоро все это закончится и я отдохну.

 Терис встала и, стянув с кушетки плед, накрыла им вампира, ловя себя на мысли, что совершенно не знает, чувствует ли он тепло и холод, если предпочитает спать на каменной плите. Только сейчас дошло и то, что он должен прекрасно видеть в темноте, и зажигает в комнате свечи скорее для своих посетителей, чем для себя. А может, для того, чтобы чувствовать себя человеком, таким же живым, как и все остальные.

 — Альга скоро вернется, она ведь не в первый раз так пропадает. — Повторение слов Телендрил вызвало у Винсента улыбку, и он прикрыл глаза полупрозрачными веками, натягивая плед до подбородка.

 — Я знаю.

 ***

 Густой сумрак окутывал лесную дорогу. На тихом ветру скрипели темные деревья, и время от времени под ногами хрустел тонкий лед, намерзавший за ночь на лужах талой воды. От снега, белевшего в скрытых от солнца буреломом оврагах, тянуло холодом, и Терис зябко куталась в плащ.

 На нос упала тяжелая и ледяная капля, сорвавшаяся с ветви дерева, и убийца пониже надвинула капюшон плаща, краем уха слыша стук подков на терявшейся за поворотом дороге. Несколько всадников неслись в сторону Чейдинхолла, и Терис торопливо сошла с их пути, стремясь на всякий случай затеряться в темноте. Кто бы это ни был, но там, среди деревьев, ей было спокойнее. И до форта уже рукой подать — успеет добежать, а всадники вряд ли пустят коней по оврагам и зарослям.

 Темные силуэты промелькнули и скрылись из виду, топот копыт стих вдали, в стороне поля, и Терис уже не в первый раз обругала про себя свою неискоренимую привычку бояться. Это не легионеры, не стража, да и те едва ли узнают ее: образ убийцы Филиды, судя по рассказам Телендрил, успел обрасти совершенно фантастическими подробностями.

 Душераздирающий хриплый звук, отдаленно напоминавший конское ржание, раздался со стороны форта, и Терис поторопилась к белевшим среди деревьев руинам. Встретиться с Тенегривом в лесу наедине ей хотелось меньше всего, потусторонняя зверюга всегда косо смотрела на нее и несколько раз пыталась не то облизать, не то попробовать на зуб. Учитывая длину и количество этих зубов, рисковать совершенно не хотелось.