Экран дисплея показывал, что магма почти добралась до поверхности земли. Крошечные огоньки, изображавшие бомбы, вспыхивали уже совсем близко от голубой границы, а последний желтый слой твердой почвы просто… испарился.

Однако взрывы продолжались, образуя широкое багряное море.

Но вот на северном горизонте стало заметно какое-то движение. Наконец появилось прямое свидетельство происходящих там катаклизмов. Ослепительное сияние озарило светло-голубое небо, словно восход солнца. Прямо над вспышками вторым горизонтом начала медленно подниматься белая полоса. Взрывы превратили в пыль северное подножие Кампучийских Альп.

По рядам зрителей пронесся вздох. Вил посмотрел вниз и увидел, что несколько человек, размахивая руками, указывают наверх. Громадное розовое облако, чуть ярче самого неба, – загадочный и немного пугающий призрак – расползалось с севера на юг. Дневной восход?

По склонам гор у самого подножия замка метались молнии. Воздух в амфитеатре был насыщен статическим электричеством, однако вокруг стояла жуткая тишина. Спасение пузыря сопровождается таким грохотом, который разнесется на многие сотни километров, однако лишь через час звук дойдет от Кампучийских Альп до Внутреннего моря.

Пузырь Мирной Власти, подобно обломкам корабля, освободившимся под солнцем ото льда, всплывал на поверхность.

Глава 2

Глава 2

Все согласились с Мартой, что зрелище получилось грандиозное. Впрочем, многие не понимали, что это «зрелище» не ограничится одним вечером ослепительных фейерверков. Отзвуки «аплодисментов» будут слышны еще довольно долго – скорее угрюмые, чем восторженные.

Спасательный взрыв был примерно в сто раз мощнее, чем извержение Кракатау в девятнадцатом веке. Миллионы тонн пепла и камней выбросило в стратосферу. Солнце в эти дни редко гостило на небе, появляясь в лучшем случае в виде тусклого красноватого диска, прячущегося в дымке. В Королеве землю по утрам сковывал мороз. Почти-палисандровые деревья умирали. Пауки, населявшие их, погибли или перебрались в кусты. Теперь даже в джунглях, расположенных у побережья, температура редко поднималась выше четырнадцати градусов.

Почти каждый день шел дождь, только на землю с небес опускалась пыль, а не вода. Когда пыль была сухой, она напоминала серо-коричневый снег, причудливо собиравшийся на крышах домов и деревьях; ребята из Нью-Мексико испортили последний вертолет, на горьком опыте узнав, что делает каменная пыль с двигателями. Однако, когда с неба падала мокрая пыль, было гораздо хуже – черная жидкость превращала сугробы в грязь. То, что бомбы были «чистыми», а пыль – «натуральным продуктом», служило довольно слабым утешением.