Совсем немногие покинули свое время в конце двадцать второго столетия, когда развитая технология давала отдельным личностям гораздо больше, чем в двадцать первом веке получали целые нации. Эти немногие были способны производить все, кроме самых сложных приборов. Некоторыми двигала жажда приключений; они имели возможность спасти тех, кому не повезло и кто оказался заброшенным в разные века, тысячелетия и, наконец, миллионы лет.

Дети были только у Робинсонов. Решение проблемы потомства откладывалось на будущее, когда человечество предпримет последнюю попытку возродиться. Так что дети, игравшие в пятнашки на танцевальной площадке, были в каком-то смысле даже большим чудом, чем разнообразные технологические штучки выстехов. Когда дочери Робинсона увели своих младших братьев, чтобы уложить их спать, над танцевальной площадкой повисла какая-то странная, грустная тишина.

Вил бродил по бару, время от времени останавливаясь, чтобы с кем-нибудь поговорить. Он хотел познакомиться со всеми. Грандиозная цель: если повезет, он будет знать в лицо каждого выжившего представителя человеческой расы. Самую большую группу – их Вилу было труднее всего понять – составляли республиканцы из Нью-Мексико. Президент Фрейли не показывался, но его люди были здесь. Вил увидел нескольких солдат, которые помогали сгребать пыль, а они представили его своим приятелям. Все было просто чудесно, пока к ним не подошел офицер НМ.

Вил извинился и медленно направился в сторону танцевальной площадки. На вечеринке было много путешественников высшего уровня, но они смешались с другими гостями. Вокруг Хуана Шансона собралась толпа. Археолог излагал свою теорию Уничтожения человеческой расы:

– Вторжение. Гибель. Начало конца. – Он говорил энергично и отрывисто, что делало его речь еще более впечатляющей.

– Но, профессор, – возразил Рохан Дазгубта, – мы с братом вышли из стасиса в две тысячи четыреста шестьдесят пятом году, то есть не более двух веков после Исчезновения. Новейший Дели лежал в руинах. Многие здания были практически разрушены. Однако мы не видели никаких свидетельств ядерной или лазерной атаки.

– Правильно. В районе Дели – нет. Только поймите, мой мальчик, что на самом деле вы видели лишь малую часть большой картины. К сожалению, те, кто вышел из стасиса сразу после Уничтожения, не имели возможности внимательно изучить обстановку. Могу показать вам фотографии… Лос-Анджелес, превращенный в пятидесятиметровый кратер, на месте Пекина – огромное озеро. Даже сейчас, имея необходимое оборудование, можно заметить следы взрывов.