Роботы Королевых быстро восстановили монорельсовую дорогу, и Вил с братьями Дазгубта отправился на море.

Дюны исчезли – цунами унесли весь песок вглубь материка. Деревья к югу от дюн лежали на земле, верхушками в противоположную от моря сторону. Зелени больше не было, все покрывал пепел. Он лежал даже на поверхности моря. Удивительно, но часть обезьян-рыболовов выжила. Вил заметил, как они собрались в небольшие группы на пляже, сосредоточенно очищая друг другу шкуру. Большую часть времени обезьяны проводили в по-прежнему теплой воде.

Само спасение, несомненно, прошло успешно – пузырь Мирной Власти выскочил на поверхность. Флайер Королевых навестил его на третий день. Сделанные фотографии производили большое впечатление. Мощные ветры продолжали нести пепел над серой, покрытой лавой землей. Сквозь трещины виднелся тлеющий оранжевый огонь. В центре медленно замерзающего каменного озера покоилась идеальная сфера, на две трети выступающая наружу. Конечно же, на ней не было ни царапинки от камней, ни следа пепла. Сфера была почти невидимой. Ее зеркальная поверхность отражала сеть пылающих трещин, растянувшихся во все стороны в сером тумане.

Обычный пузырь в совершенно необычном месте.

«Все когда-то должно пройти» – это была любимая искаженная цитата Рохана Дазгубты. За несколько месяцев расплавленное озеро застынет, и человек сможет спокойно подойти к пузырю Мирной Власти. Примерно тогда же прекратятся грязевые дожди и осядет пепел. Закаты последующих лет будут слишком яркими, а погода – необычно холодной. Израненные деревья оправятся, вырастет новая трава и кустарник. Через пару столетий природа забудет о нанесенном ей оскорблении и в пузыре будет отражаться зеленый лес.

Однако пройдут тысячелетия, прежде чем пузырь лопнет, а люди, заключенные в нем, присоединятся к обитателям колонии.

Как всегда, у Королевых был план. И, как всегда, у низтехов не было выбора: им оставалось лишь следовать этому плану.

– Послушайте, сегодня у нас вечеринка. Хотите прийти?

Вил оторвался от работы. После трех часов возни с лопатами, грязью и пеплом чернокожие, белые, китайцы, индусы, ацтланцы – все они, с ног до головы покрытые слоем серого пепла, мало чем отличались друг от друга.

Обратившееся к ним видение было одето в сверкающий белый наряд. Летающая платформа зависла над большой кучей пепла, наваленной низтехами посреди улицы. Одна из дочерей Дона Робинсона. Тэмми?

Девушка будто сошла с обложки журнала мод двадцатого века: загорелая блондинка лет семнадцати с веселым, дружелюбным лицом.