— Ну ничего, — пробормотал маршал себе под нос. — В системе Рао у них этот трюк так просто не пройдёт!

— Разумеется, — пожал плечами Хан. — Именно поэтому я и собираюсь встречать их дома.

Холодный, радиопрозрачный зонд, висевший в десятке астрономических единиц от минного поля, бесстрастно наблюдал, как из Ретранслятора выходят многочисленные маленькие буксиры. Собрав обломки мониторов, от целых корпусов до самых маленьких кусков металла, что вообще отражались на радаре, они утащили их обратно в туманность Змеи.

Там эти отходы будут переработаны в омнигель, и меньше чем через три дня орбитальная фабрика выплюнет новенькие мониторы, готовые к очередной героической "гибели". Разумеется, КПД утилизации не стопроцентный — часть дорогих строительных материалов безвозвратно утрачена из-за испарения, часть улетела в космос в виде слишком мелких обломков, чтобы их можно было поймать. Из десяти подбитых аппаратов получится где-то восемь-девять, как повезёт. Но на парочку новых турианцы уж где-нибудь как-нибудь наскребут.

ДЕНЬ ТРИДЦАТЬ ВТОРОЙ

ДЕНЬ ТРИДЦАТЬ ВТОРОЙ

— Так значит, работаешь теперь на чужаков, Рекс? — поинтересовалась зубастая морда на экране.

Это была не прямая видеосвязь, тем более не голографическая передача — так, заставка-фотография. Ансибль — слишком дорогая вещь, чтобы гонять через него почти бесполезное изображение. Конечно, дороговизна — понятие относительное. У себя дома криптонцы, в отличие от народов Цитадели, могут производить их тысячами. Вот только сейчас они совсем не дома. Ансибль, переправленный за линию фронта — это предмет совсем другого порядка стоимости.

— Мне показалось, или я услышал в твоём голосе осуждение? — парировал Рекс. — С каких пор ты стал противником наёмничества, Окир?

Это была фигура речи. Ничего услышать в интонациях собеседника он не мог. Даже звук не передавался напрямую — через тысячи световых лет шли максимально сжатые пакеты текста, на основании которых умные машины создавали голос, достаточно похожий на голос вождя.

— Наёмничества? Что за азарийские глупости. Я сам наёмник уже много веков. Меня беспокоит то, что ты снова продаёшь свои услуги не за деньги, Рекс.

— Я продал их за свою жизнь.

— Рекс, я немножко тебя старше, и знал тебя с детства. Передо мной можешь не притворяться, даже по дальней связи. Ты снова поверил, что есть существа, способные помочь решить проблему генофага, я прав? Сколько раз я тебе говорил — настоящий кроган не должен верить никому, даже собственным братьям. О чужаках и говорить смешно. Когда ты убил отца и покинул Тучанку, я подумал, что ты наконец взялся за ум…