«Чертов негодяй!..»

Дурацкий кляп вонял рыбой, но девушка ничего не могла с этим поделать. Сходя с ума от бессилия, она с ненавистью смотрела в камеру под потолком, будто всерьез надеялась взглядом убить наблюдающего за ней живодера. Пусть сдохнет, пусть сгорит на месте, обратится в горстку пепла!.. А с ним – и проклятый обманщик Сэм. Два сапога пара, как говорят в России.

Джулия во сне вздрогнула и что-то пробормотала, на английском, еле слышно – Марина, по крайней мере, не разобрала. Вот уж кого больше всего жалко, так это бедняжку сестру, решила девушка, выворачивая шею в попытке заглянуть спящей пленнице в лицо. В отличие от Марины, которая к лишениям уже привыкла, Джулия явно была растением тепличным, домашним. У таких дамочек сломанный каблук – трагедия всей жизни, а если уж любимый «каен» не завелся, можно сразу в гроб ложиться… Марина и сама была такой когда-то – пока судьба не врезала ей кованым ботинком прямо в холеную мордашку.

Радовало одно – все это в самом ближайшем времени должно закончиться, так или иначе.

Только этим предвкушением развязки Марина и жила в те томительные минуты ожидания.

* * *

Без двух восемь в затылок Богуту уперлось нечто твердое и теплое. Австралиец буквально обмер; брови его моментально взлетели на лоб, а ладони вспотели.

– Обидно, наверное, – тихо произнес до боли знакомый голос, – когда твой идеальный план трещит по швам?

* * *

Он сидел передо мной, такой напряженный, такой беззащитный и жалкий, – насколько вообще может быть жалок загнанный в угол ликвидатор с сорокалетним стажем и блестящим послужным списком. Кажется, Гэб даже не дышал – куда там отвечать на мой ироничный вопрос по поводу плана!..

– Мне следовало сразу догадаться, что Гэбстон – это ты, – продолжал я, рассматривая его бледный профиль. – Но мне с самого детства не очень-то даются ребусы и анаграммы…

– Может, ты уже заткнешься? – процедил австралиец.

По его интонации я понял, что он в бешенстве. Что ж, оно и не удивительно – ведь это я приставил к его затылку пистолет, а не наоборот.

– Не очень-то ты рад старому другу, – заметил я.

– Мы не друзья, – холодно проскрипел Глен.

– Но были ими.

– Главное не то, что было, а то, что есть сейчас. – Он наконец совладал с эмоциями и говорил теперь бесстрастным, унылым голосом престарелого университетского лектора. – Ты предал Легион. А я готов идти под знаменами Тейлора до самого конца. Тебе это ясно, сопляк?

С этими словами он резко встал, и я машинально нажал на спусковой крючок.