Тишина.

– Все расходятся и занимаются делами, согласно дневному заданию, – сказал Стаховски.

Толпа шевельнулась.

– Погодите, – Грег поднял руку с пистолетом и приложил еще дымящееся оружие к сердцу. – Что я сделал только что вы все видели. Но я не сказал, чего никогда не сделаю. Я не брошу и не предам вас. Никогда. До самой своей смерти.

Ханна опрометью бросилась в дом, зажимая ладонями подступившую к горлу рвоту, но Стаховски даже головы не повернул в ее сторону.

– До самой смерти, – повторил он, наблюдая, как редеет толпа, заполнявшая дворик. – До самой смерти, клянусь!

Лицо его было белым, словно у мертвеца, и в глубине глаз клубилась такая тьма, что заглянувший в нее должен был вздрогнуть от ужаса.

Но этого никто не видел.

* * *

– Я могу войти? – спросила Ханна.

Новый хозяин дома ее родителей кивнул и распахнул дверь.

– Заходи.

Ему было лет пятнадцать, как и его подружке. Он был из найденышей, а его девушка из местных, ее Ханна помнила по школе.

– Я тебя знаю, ты Ханна, – сказал парень. – Я – Чак.

И протянул руку.

– Лола, – представилась подружка.

По тому, как они оба были одеты было понятно, что в доме не жарко. Но парень оказался хозяйственным: возле камина хватало дров, все лежало на своих местах, но за ночь дрова прогорели, а новое полено только занялось.

– Раньше это был наш дом, – объяснила Ханна.

– Ты за одеждой? – засуетилась Лола. – Я кое-что взяла…