– Переправа – это то, что кормит стейшенов, – объяснил Косолапый, качая головой. – Механик никому и никогда не даст кэрродж и гребцов бесплатно. Для этого нужно заплатить ништяками…

– У них нет ништяков…

– Тогда они останутся на этой стороне. Или уедут по рейле с нами, как пленники.

– Поехали к Механику, – махнула рукой Айша. – Время не ждет.

– Поехали, – согласился Косолапый и зашагал к ган-кэрроджу, в котором сидел Резаный.

Айша кивнула Грызуну и Бабаху, и те пошли за ней к другой повозке.

По дороге Бабах подобрал автомат Додо, проверил патронник (вэрриоры напряглись) и перебросил трофей через плечо.

– Эй, Айша! – позвал Косолапый, забираясь в повозку.

Жрица обернулась.

– Я тут прикинул, – сказал вождь Тауна серьезно, – что из нас вышла бы неплохая пара. Подумай…

– Я подумаю об этом завтра, – ответила Айша. – Езжай первым, я не знаю ваших мест.

Кони тронулись, заскрипели колеса повозок, зацокали языками возницы, зазвенела сбруя, и через несколько мгновений погоня уже была в пути.

А Додо так и остался лежать ничком на каменной грязной плитке, и по его щеке полз красный жук-солдатик, осторожно нащупывая дорогу длинными черными усиками.

* * *

– С патронами беда, – пояснила Белка и спрятала только что снаряженный магазин в боковой карман рюкзака. – Хотя я экономила… Посчитал свои?

Книжник кивнул.

– Четырнадцать штук.

– Негусто. Нам с тобой теперь наглеть нельзя. Нам нужно тихими стать, как ночные оулы. Если навалятся по-серьезному, то нам и пяти минут не продержаться.

Самодельный фитиль горел тускло, чадил, но давал возможность провести ревизию амуниции, и результаты этой ревизии удручали. Патроны для автомата на исходе, в пистолете одна обойма да и для обреза боеприпасов чуть больше дюжины. Две гранаты. Нож. Это все.