– Что случилось? – напряжённым голосом спросил Ильяс по рации.

– Не знаю пока, Мишган скомандовал, – ответил я, глядя на напарника, быстро скинувшего с головы плащ-палатку и что-то рассматривающего в бинокль. – Причаливаем, там разберёмся…

Прижавшись к не совсем удобному для швартовки кустистому берегу, лодки замерли в пяти метрах друг от друга. Экипаж «Оби», шурша сапогами по гальке, подошёл к нам.

– Смотрите, во-он туда, прямо на реку, в створ, – глухо предложил Гумоз, протягивая желающим бинокль. У всех были свои.

– Что за… Не пойму, полоса какая-то… – почему-то шёпотом произнёс Новиков.

– Как будто стоячая волна, я на море такое видел, – поделился мнением Сарсембаев. – Может, это мираж?

Действительно, реку во всю ширину перегораживала странная невысокая полоса с белой каёмкой понизу. Скорей всего, сама полоса была серой, при таком освещении цвет уже нельзя определить точно.

– Насыпь? – продолжил гадать Димка.

– Хм-м, где же тогда запруда? Уровень воды обычный, и буруна на срезе нет, – хмыкнул Сомов. – И откуда бы здесь взялась насыпь…

– Миша, ты мне вопросы задаешь? Ты первый её увидел! Версии есть? – излишне нервно спросил его Новиков.

Гумоз ничего не ответил, да и Сарсембаев молчал, не отрываясь от бинокля.

– Плохо видно, темновато. Метров семьсот до неё. Как ты вообще её заметил? – удивился он.

– Светосила хорошая, – лаконично ответил Сомов, чуть приподнимая свой бинокль. – Слушайте, а это может оказаться водопадом? Сдвиг пластов на рельефе, тектоника какая-нибудь…

Никто не хмыкнул в насмешке, мы молча продолжали рассматриваться странное явление. За два месяца всё вокруг изменилось настолько сильно, что допускать можно что угодно. Водопад на реке – самое опасное, что только может быть. Глазом моргнуть не успеешь, как окажешься на камнях под обрывом.

– Подождите, сейчас мы эту хрень тепловизором проверим, – я достал из ящика непромокаемый чехол с прибором. Тепловик, повторюсь, в отличие от ПНВ, не даёт деталировку пейзажа, зато любой объект, излучающий в инфракрасной части спектра, будет проявлен прибором с предельной контрастностью.

Глянул, и оторопь взяла! Странная полоса достаточно ярко светилась!

– Матушки, да ведь она живая… – выдохнул я потрясённо.

– Дай-ка глянуть! – первым прошипел Новиков. Примерно с минуту промысловик оценивал объект, после чего вскрикнул:

– Шевелится! Бляха! Там что-то выпирает, она дугой гнётся!

Я и сам видел это в бинокль. Не радугой, конечно, но объект действительно немного выгнулся, а белая каемка внизу исчезла. Кто или что это, чёрт побери? Неужели… Страшная догадка молнией влетела в голову!