Я выдохнул, расслабившись. Напряжение ушло словно воздух из сдувшегося шарика. Я подошел к двери и нажал кнопку разблокировки. Панель отъехала в сторону.

– Ну чего ломишься? – вопросительно кивнул я, не будучи способным спросонья ни на что более вежливое.

Иван улыбнулся:

– И тебя с добрым утром. Собирайся и пошли, старик ждет всех на мостике. Дрон вернулся, так что он хочет, чтобы мы были готовы стартовать, как только док скажет, что все «ок».

Ванька ухмыльнулся еще шире, радуясь собственной рифме, а я моргнул, пытаясь осознать смысл слов товарища. Затем быстро кивнул и брякнув: «Сейчас буду», закрыл дверь.

Поморщившись и потерев лицо, я подхватил со спинки стула рубашку. Пальцы скользнули вниз, закрепляя магнитные пуговицы. Умыться и почистить зубы? Не, времени нет. Раз Иван сказал, что «старик ждет», значит Милорадович уже рвет и мечет. К внешнему виду он не придирается, а вот к пунктуальности вполне.

Уже на выходе мой взгляд скользнул по висящему на стене фото в рамке. Сорок два улыбающихся человека в парадной форме у входа в Императорскую Академию Космофлота. Молодые парни и девушки сидели и стояли возле памятника адмиралу Ушакову. Я знал, что на обратной стороне ровно столько же подписей под словами «Космопроходцы навсегда!». Был там и мой «автограф».

Я улыбнулся и покачал головой.

Космопроходцы. Первооткрыватели Новых Миров. «Искатели Эдема», как нас в шутку называли наши «старшие товарищи» из Императорского Космофлота. Они намекали на знаменитую речь адмирала Беринга, произнесенную им перед первым выпуском факультета космической разведки Академии. «Ну как? Все еще ищете для нас Эдем?» – было дежурным приветствием от флотских офицеров. При этом они обычно забывали, что без нашей скромной работы по поиску новых планет, пригодных для жизни, их гранд-крейсера и макрофрегаты и по сей день бы толкались в пределах Солнечной системы словно селедки в банке. Как говорил мой любимый учитель в Академии: «Флот может сколько угодно рассказывать, как благодаря им наши флаги реют на самых дальних рубежах, но ведь без нас эти самые флаги будет попросту некуда ставить!»

Когда я вновь открыл дверь, Иван все еще стоял там, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди.

Огромный, словно медведь, он был третьим ребенком в семье. Его отец и братья всю жизнь трудились в сельскохозяйственной артели-фабрикации, твердо стоя обеими ногами на «Матушке-Земле». А вот Ваньку вместо этого всегда тянуло к звездам. Потому, достигнув совершеннолетия, он, недолго думая, вступил в Армию. Отслужив четыре года в Космофлоте, он даже успел повоевать с пиратами в окраинных системах, а затем при распределении предпочел перековать мечи на орала и перевелся в корпус космопроходцев.