Военные выродятся в касту. Их будут уважительно сторониться. А молодые военные, попавшие в Токийские семинары, будут скрывать свою службу и называться менеджерами. Слухи о них будут просачиваться, и определенные коллизии возникнут. Но за это не будут убивать, так, может быть — чураться. Лояльность будет модной, а агрессия нет. Появится целый класс романтических героев, и у человека, пережившего жестокую войну с той- стороны, сложится впечатление, что вместе с короткими, но страшными битвами японцы в целом-таки выжали из себя индустриального раба, и теперь курсируют на грани искупления и принесения даров цивилизации. Один из Токийских семинаров будет построен на Кирафуто. Его специализацией будет дизайн межкультурных взаимодействий. Из Кирафуто уедут все корейцы, а часть русских останется. Чтобы занять их, новым жителям Сахалина, японцам, будет настоятельно предложено выучить русский язык. Несмотря на то, что японцев будет больше на тот миллион, который они сюда ввезут. На Кунашире всемирный конгресс радиобиологов даст работу оставшимся между территориями и странами русским, туркам и вездесущим молдаванам, которые, как известно во всем мире, не боятся радиации со времен великого и ужасного Чернобыля.

В истории эпизод останется под названием Первая барьерная война в АТР.

2015 год, декабрь

Рыжий переживет Мису на 35 лет, не найдет в Японии ее могилы, но во время поисков следов напишет очередную книгу про прошедшее когда-то детство цивилизации, в котором все войны затевались из-за переизбытка ресурса, а не из-за их недостатка.

В Японии он встретится с одним из очевидцев войны на море, и тот расскажет ему самую занимательную повесть в его жизни и разрешит опубликовать интервью по памяти.

"Сабуро Оэ прошел военный лагерь в Камакуре, в 14 лет, в канун войны, участвовал в штурме Петропавловска и выжил, единственный из десантников, не потому что был не готов умереть, а потому что впал в кому и провалялся с ней всю войну в русском госпитале, очнулся 12-го сентября 2012 и узнал новости про окончание войны по CNN. Он хорошо говорил по-английски, и с ним долго беседовал военврач, его переселили в отдельную палату и почти не охраняли. Хотя он утверждал, что перебить половину этого госпиталя он уже на пятый день после "просыпания" был в силах. У него было несколько выборов: проститься с жизнью, отдав ее за десяток русских, попробовать вернуться на родину лояльностью международников: он знал, что общественность тупа и слезлива. Или вообще остаться тут, у русских, попросить убежища от варваров отцов. Предавать ему было некого, потому что война закончилась. Любовь к родителям не держала его в Японии. Мама спала и видела, когда же их школу переведут на спецрежим. Это случилось в 2009-м году. Отец умер раньше. Братьев у него не было, а сестрица погибла в школьной перестрелке".