В полумраке за порогом шевельнулось нечто, словно бы скользнувшее между теней. Офицер взглянул на защитников палаты с обеих сторон от себя, но, судя по бдительным выражениям их лиц, они ничего не заметили.
«Потому что там нечего видеть, – упрекнул себя Райсс. – Не выставляй себя на посмешище, мужик!»
Уже не в первый раз лейтенант спросил себя: где же, в пустоту его мать, Толанд Фейзт, когда братья нуждаются в нем больше всего?
– Давай же, Лемарш, – пробормотал он. – Нам нужны стволы.
– Откройте, пожалуйста, старшая матерь, – сказал Ичукву, указывая на сенсорную панель возле двери арсенала.
– Не стану, комиссар. – Соланис скрестила руки на груди.
– Пожалуйста, не вынуждайте меня применять силу. Такой вариант обернется унижением для меня и вас, но без оружия я не уйду.
Отделение Лемарша уже добралось до задней части первого этажа, где, согласно указаниям Асенаты, располагался арсенал. В здании воцарилась почти непроглядная тьма, а блеклый свет переносных ламп едва рассеивал тени, что совсем не нравилось Ичукву. Старшая матерь то и дело заверяла, что питание скоро восстановят, но комиссар считал иначе. К тому же на госпиталь опустилось безмолвие: по пути к оружейной бойцы удивительно редко встречали сотрудниц Сакрасты, а ведь отключение энергии обычно вызывало настоящую суматоху. Куда же все подевались?
«Кто-то забирает их, – ответил себе Лемарш. – Бесшумно утаскивает прочь, пока не останется лишь горстка, неспособная дать отпор».
– Матерь Соланис, я больше не буду
Оружейная находилась в конце узкого коридора, лишенного дверей, окон и любых укрытий. Такое пространство могло быстро превратиться в смертельную ловушку, поэтому комиссар хотел убраться отсюда без задержек.
– Прошу, уступите ему, почтенная госпожа, – твердо произнес Зеврай. – Мы вам не враги.
– Мы защищаем вас! – добавил Гёрка, энергично кивая.
Ичукву знал, что каждый солдат в отделении чувствует опасность. Как правило, гвардейцы жили долго, только если оттачивали свое чутье до бритвенной остроты.
– А где Граут? – вдруг прошептал Номек и вскинул руку, призывая товарищей умолкнуть. – Его фонарь погас.
Посмотрев вдоль коридора, Лемарш увидел, что разведчик прав. Уже в нескольких шагах от участка, освещенного лампами бойцов, царил кромешный мрак. Солдат, которому Ичукву поручил охранять скрещение коридоров, исчез.
– Абордажник Граут! – позвал комиссар. – Граут!
Пройдя мимо соратников, Лемарш поднял лампу над головой, чтобы хоть немного осветить проход. Оказалось, что в его дальнем конце стоит женщина, повесившая голову на грудь внушительных размеров. Она носила облачение младшего госпитальера, однако ее апостольник куда-то делся, и прямые волосы ниспадали на лицо, словно занавес.