У чародея от этого известия опустились руки.

– О боги… – вымолвил он с горечью. – Все даже хуже, чем я думал. – Он с надрывом изрек: – Таким, как мы, не нужны побрякушки! Все эти артефакты, заряды и прочее барахло!

До потрясенных Призраков наконец дошло, что имеет в виду Акхат.

– Такие, как мы… Вот оно что…

Чародей воспринял их изумление по-своему:

– Я видел в воспоминаниях Эрика, на что вы способны.

Ребята выразительно посмотрели на Эрика. Тот поежился. Это притихшие студентки, Сергей да Полина с Владиком, разинув рты, наблюдали за происходящим, не понимая, что к чему, а вот он во все врубился и был солидарен с Акхатом.

– В воспоминаниях, значит… – прожигая Эрика взглядом, процедила Ивон.

Акхат, уже полностью взяв себя в руки, с обычным для него спокойствием пояснил:

– Вы спасли от верной гибели ребенка на берегу реки. Ведь вы не знали, что за вами наблюдает Эрик, и были уверены, что свидетелей нет. К тому же так далеко от… дома. С помощью вашей магии совершили благородный поступок, но лишь потому, что никто не видел. Я нахожу такое положение ужасным.

Эрик ощутил нарастающую в груди злость. А ведь все верно, прав Акхат!

– Точно! И меня спасли, а не признаетесь! Вот, значит, почему!

– И почему же? – спросил его Вик.

За Эрика ответил Акхат:

– Потому что магам, тем более таким юным, жить в вашу эпоху – значит, постоянно беспокоиться о сохранении своего могущества в тайне. И, поверьте, я очень хорошо понимаю причины этого.

Сергей не сдержался и издал смешок:

– Юные маги? Ой, я вас умоляю! – Он наткнулся на гневный взгляд Акхата и умолк.

В отличие от старателя, дети и студентки восприняли слова Акхата с настороженной серьезностью. Они – каждый по своей причине – были готовы поверить в то, что ребята и впрямь могут оказаться магами.

Но чародея их реакция не волновала. Он снова обратился к Призракам:

– Возможно, вам показалось, что я вас осуждаю, но уверяю, это не так! В течение тысяч лет я наблюдал, как травят, преследуют и истребляют колдунов. Видел, как запуганы те, у кого находится хоть крупица магической силы, но кто не вхож в избранный круг подлых чародеев, стоящих за гонениями на себе подобных. Мне ли не знать, ведь именно с моей эпохи пошел счет этой несправедливости! Но знайте, я не сдавался тогда, не сдамся и сейчас! И мое сердце рвется на куски при виде того, что вы предпочитаете ожидать в осаде непонятно чего, хотя могли бы с легкостью все изменить.