В своем приглашении Матилиса дала подробные указания, но поскольку Голубое крыло было зеркальным отражением Желтого, которое Нэн делила с Лэннетом, она ориентировалась без труда. Очередная дверь открывалась в бальный зал. Спиральная лестница вела на второй этаж. Стены здесь были голые, зато в огромных стеклянных вазах на пьедесталах Нэн видела все новые и новые цветы. Она вспомнила долину Вайи и с удовольствием подумала о горячем душе и гидромассажной ванне, которые только что приняла.

Поднявшись по лестнице, Нэн прошагала по длинному коридору и постучала в пятую дверь направо. Мужской голос предложил войти. Дверь открылась. Нэн узнала мужчину из свиты, которого видела у особняка. Второй человек стоял поодаль у высокого узкого окна. Оба были одеты чересчур роскошно даже по щегольским меркам Паро. По лицам мужчин блуждали глуповатые пьяные улыбки; они держали в руках цилиндрические хрустальные бокалы с темной жидкостью. Прежде чем Нэн успела оценить положение, из-за двери ей навстречу метнулся светловолосый вихрь. Дилайт бросилась к Нэн и обхватила ее колени.

Нэн подняла девочку. Из боковой двери вышла Матилиса. Ее брови взлетели кверху, у губ залегла тонкая белая складка. Потом она вытянула руки и двинулась к Нэн, приветливо улыбаясь. Нэн перехватила Дилайт левой рукой и обняла Матилису правой. Ловко развернув свою гостью, Матилиса повела ее в угол у окна. Мужчины покинули комнату в тот самый миг, когда она входила.

— Можешь идти, Дилайт, — сказала Матилиса. — Взрослым нужно поговорить.

Девочка надула губы:

— Мы даже не поздоровались.

— Мы ведь говорили с тобой о непослушании, не так ли? Это нехорошо. А теперь скажи «До свидания».

Не отрывая глаз от Нэн, девочка спросила:

— Почему он не пришел? Он тоже сердится на меня? Почему все сердятся на меня?

Матилиса потянулась к ребенку, но взгляд Нэн заставил ее опустить руки.

— Лэннет никогда не сердился на тебя, — сказала Нэн, обращаясь к Дилайт. — Он придет к тебе, как только сможет. Вот увидишь.

Сосредоточенно наморщив крохотное личико, Дилайт прошептала:

— Ты тоже ему нравишься, правда?

Нэн почувствовала, как ее шею и щеки заливает тепло:

— Думаю, да.

— У вас тоже есть тайны?

— Ну, в общем, нет.

— Довольно, Дилайт, — отрезала Матилиса. — Ты смущаешь доктора Бахальт. А теперь спускайся и иди играть.

По-прежнему глядя в лицо Нэн, девочка разжала руки, которыми обвивала ее шею, и без возражений позволила опустить себя на пол. Встав на ноги, она повернулась и выбежала, не оглядываясь.

— Я никогда не понимала, зачем Солнцедарительница велела вам взять ее с собой, — откровенно сказала Нэн. — Неужели вы готовы пожертвовать судьбой девочки, лишь бы только знать, кто говорит правду, а кто лжет?