– Что рассказывать?

– Да все. Сколько спирта налево ушло. Как покойничков явно криминальных под алкогольное отравление списываете и сколько за это получаете. Только не ври, не надо…

– Я ничего не знаю… какие покойники…

– Дед грузинский. Помнишь его?

Анна не оборачивалась, но смотрела на реакции задержанного через внутрисалонное зеркало. Невербалка, невербальные реакции – это целая наука, недаром в нормальных странах все допросы записывают на видео, а потом… в штате есть психологи, и отнюдь не для снятия стресса сотрудниками, а для просмотра видео допросов и определения невербальных реакций. Сейчас Анна поняла, что задержанный испугался, – значит, они на верном пути.

– Какой дед грузинский?

– Ты заключение подписал, дурик, – ласково сказал Берестов, – и даже не подумал, а с чего это тебе предложили подписать. Не подумал ведь?

…

– Не подумал. А у этого деда грузинского брат – вор в законе. Вот он как раз и хочет знать, как его брат умер.

…

– Рассказывай. Кто тебе жмурика привез. Кто тебя заставил протокол подписать. Или ему будешь рассказывать.

– Я не знаю ничего! – задержанный сорвался на крик. – Какой дед, какой вор в законе! Я не знаю ничего!

– Знаешь не знаешь, это уже не моя тема. Сейчас я тебя к нему отвезу, а дальше с меня взятки гладки, так…

Берестов снова завел машину.

Врач раскололся, когда они проехали километра полтора. Слабоват оказался… впрочем, сейчас все слабые.

– А вы… что будет?

– Шо будет, шо будет… – сказал Берестов, – плюшек дадут! Скажешь правду – отмажем. Нет – пойдешь срок разматывать на зону. Сколько бы тебе ни отвесили – до конца срока тебе не дожить. Воры зоны до сих пор контролируют, и спросят с тебя как с гада…

…

– Ну…