Тут, к великой радости принцессы, ее размышления внезапно прервали: в зал вбежал привратник и сообщил госпоже Олии, что возвращается молодой господин и с ним несколько гостей. Женское царство моментально пришло в движение: служанки собрали прялки и шерсть, госпожа распорядилась внести в зал столы и ложа, затем отправилась на кухню, чтобы отдать приказы поварам, но перед этим попросила Эгери провести вечер в своей комнате.

Это отступление от обычаев Луса: здесь мать, жена и дочери хозяина часто обедали вместе с гостями. Но, видимо, госпожа Олия не уверена, что Эгери, которая воспитывалась неведомо где и неведомо кем, сможет вести себя должным образом. Эгери, со своей стороны, ничего не имела против затворничества. Она чувствовала себя совершенно свободно среди простолюдинов, но побаивалась встречи с аристократами. Слишком многое в Лусе ей не по нутру, и она не хотела бы случайно выказать свои истинные чувства перед людьми, от доброй воли которых зависела свобода ее родины.

Поэтому Эгери без споров ушла в свою комнату и занялась делом: шитьем рубашечек, чулочков, пеленок и подгузников для маленькой Ии. Эгери ясно понимала, что судьба почти совсем оторвала ее от старшей сестрицы, и этот разрыв даже не кровоточил: у Элианы – своя жизнь, у Эгери – своя. И поскольку они и прежде очень редко говорили по душам, а теперь начинать было вроде бы поздно, Эгери надеялась, что эти вещички сами все расскажут сестре лучше всяких слов. «Прощай и ты, племянница, – шептала она, обметывая рукава у кофточки. – Расти здоровой да веселой. Может, еще и свидимся, может, и в гости к нам приедешь. В мое Королевство».

* * *

Вскоре служанка принесла ей в комнату ужин. Эгери ела жареных дроздов и фрукты и слышала, как внизу гости шумно спорят, смеются, горланят пьяные песни. Вечерний дом был совсем не похож на утренний, в котором царила госпожа Олия. Эгери спрашивала себя, насколько в таком случае похожи мать и сын. За все время пребывания в особняке она видела хозяина лишь несколько раз мельком и не успела составить о нем никакого мнения.

Светлая весенняя ночь позволяла ей работать допоздна, не расходуя масло в светильнике. Но вот за окном стемнело, и Эгери, отложив шитье и распрямив затекшую спину, поняла, что здорово устала. Она прошлась по комнате, потянулась всем телом и прислушалась. Внизу все стихло: гости разошлись, хозяева и слуги улеглись спать.

Но Эгери спать не могла. Ей привычны езда верхом, охота, беготня по многочисленным лестницам родного замка. Обычно она большую часть дня проводила в конюшне, в амбарах и кладовых, а в погожие дни – в полях, в лесу, на реке. Замкнутая жизнь аристократов Луса казалась ей ужасно утомительной. Поэтому, надев сандалии, Эгери тихонько спустилась в сад позади дома, чтобы хоть немного походить по траве, посмотреть на звезды и всей грудью вдохнуть весенний воздух.